Турнир

– Конечно. Их везде используют. – Принцесса выскользнула из моих рук и одним изящным движением оказалась сверху, оседлав меня.

Склонилась надо мной, целуя шею, грудь, принялась спускаться ниже.

– Везде одинаковые? – Я поймал её за руки.

Принцесса подняла голову:

– Наверное. Единственное отличие, о котором я слышала – наш покойный глава был против того, чтобы таблетки куда-то уходили из клана. В то время как другие кланы продают на сторону различные модификации давно.

– Насколько давно?

– С полгода, или около того.

– А кто производит таблетки?

Принцесса пожала плечами:

– Не знаю. Возможно, клан Чжоу. А может, кто-то другой... Ты так интересуешься таблетками. Скажи, какую из них мне надо выпить для того, чтобы ты, наконец, обратил внимание на меня? – Она призывно улыбнулась.

Губы и руки Принцессы снова принялись меня ласкать. Моё молодое тело с готовностью откликнулось. А в голове ворочалась тяжёлая мысль о том, что перспективы отыскать Кианга только что стали ещё более туманными.

Глава 22. Кладбище

С утра небо затянули тучи. Сидя в автобусе, который вёз нас на кладбище, мы молчали. Я смотрел в окно, на серый мир, и вспоминал, сколько раз я вот так терял людей. Не всегда речь шла именно о смерти, хотя и похорон в моей жизни хватало. Иногда люди просто уходили, и это было даже хуже смерти. Когда ты точно знаешь, что этот человек жив, ходит по земле, но ты с ним уже никак не связан. Он изменился, ты изменился, и, наверное, кто-то невидимый всё-таки умер.

Жаль, не бывает «невидимых» похорон. Предать невидимой земле бывшего друга и забыть. Похоронить бывшую жену — и смириться.

Вейж не предавал меня, не бросал, и мне не хотелось его хоронить. Тем более до тех пор, пока я не выяснил, кто его убил. Что мне сказать над его могилой?

В этот момент я загадал, что приеду на кладбище как минимум ещё один раз. Когда выиграю этот чёртов турнир и когда заставлю убийцу ответить. Приду, чтобы сказать Вейжу: «Я – твой ученик, и я этим горжусь. Надеюсь, и тебе за меня не стыдно».

— Кто мог сделать такое? – услышал я голос Бохая.

— Нианзу не знает, – ответил Джиан. — Охрана ничего не видела.

Я молча усмехнулся в окно. Нианзу не знает... Нианзу говорит, что не знает. Разные вещи, но не для всех очевидные.

А вот, например, то, с чем можно прийти к толковому следаку. Таблетки подменили на транквилизаторы, чтобы провалить Цюань на турнире. Я рассказал об этом Вейжу. Вейж обещал поговорить с Нианзу и выяснить, что происходит. Вейж отправился на встречу. Вейж лежит в спортзале с мечом в спине.

Почему в спортзале, почему на нашем этаже? Очевидно: чтобы подставить меня, ликвидировать лучшего борца. И даже «подставить» – слишком сильное слово. Вся подстава была шита до такой степени белыми нитками, что больше напоминала анекдот. Другой разговор, что Нианзу этого анекдота было бы по уши достаточно, чтобы истребить меня. Ни я, ни Вейж не существовали для официальной власти. А это значит – ни расследования, ни последствий.

В любом из возможных миров такого стечения обстоятельств было бы достаточно, чтобы привезти Нианзу в участок и тщательнейшим образом допросить. Только вот парочка проблем. Я — не полицейский, а бесправный пацан, которого слушать никто не будет. И Нианзу – исполняющий обязанности главы клана. Клана, которому кланяется местная полиция.

Вероятно, скоро нам покажут убийцу. Кого-то назначат виновным. Парни кинутся линчевать этого несчастного на месте... Все успокоятся. Кроме меня. Ну а я умею ждать правильного момента. Встречи с Кузнецовым я ждал долгие годы, и результатом стал его труп на полу. За это меня ценили на службе – я всегда давал результат. За это и ненавидели.

Когда мы вышли под серое небо, оказалось, что на кладбище привезли всех остальных борцов, из других школ. Зачем? Неужели непонятно, что ничего, кроме цирка, из этого не получится?

И цирк начался буквально сразу, как только мы попались на глаза взъерошенным, невыспавшимся борцам школы Шенгли.

– Эй-эй, кого мы видим! – заорал Лей, с которым мы едва не сцепились в первый же день. — Великие борцы школы Цюань! Слыхал, ваш учитель настолько крут, что его зарезали зубочисткой!

Учитель этих недоумков, судя по лицу, был шокирован. Мужчина лет пятидесяти, крепкий, с суровым лицом. Выглядел он так, будто мог через ад пройти, посвистывая, но выходка ученика действительно выбила у него почву из-под ног.

– Лей! – рявкнул он, и я непроизвольно дёрнулся. -- Что ты себе позволяешь?

Но поток он уже не сумел остановить. Вчера Шенгли выступили хуже всех, а мы были героями-победителями. И сегодня высшие силы, с их точки зрения, покарали нас за заносчивость.

– Он и учил их так же!

– Ага! Только и научил – быстро бегать. И то – лишь одного, а остальные и этого не умеют.

– Что будете делать, когда придётся драться, соплежуи?

– Известно, что: сдохнут, как их учитель.

Ронг, припадая на одну ногу, рванулся было к ним, но я удержал его за плечо.

– Отвали! – зарычал Ронг, пытаясь освободиться.

– Никаких драк вне турнира! – прошипел я ему на ухо.

– Да плевать! Ты их слышал?