Тусклый Свет Фонарей

— Не всё ты сделал, как мне бы хотелось, но дело облегчил. Хотя пришлось мне помучиться, пока я клыки и когти мёртвых псов добывал. Да другим-то путём быстро я б этого никак не сделал. А делать всё надобно было быстро. А дальше дело за малым оставалось — сделать так, чтоб она пришла за тобой, и ты сам в круге со стражем её запер…

— А ежли б она не за мной пошла, а за вами или за Сун Дисаном?

— У Сун Дисана его оберег, да и за себя мне тревожиться было нечего.

— Пускай. Ну а ежли б она о вашем замысле догадалась? Ловушку-то ведь она почуяла, да только не разобралась, что…

И тут меня посетила обидная мысль — то не охота была, а рыбалка, и ловили словно золотую рыбку лисицу-оборотня на меня будто на живца, словно я червяк какой-то. Мастер Ванцзу, заметив выражение моего лица, самодовольно посмеялся.

— Тогда всё вышло б не так, как мне хотелось. Но я ж хорошо придумал, а?

— Не серчайте на меня, но однажды ваша самонадеянность боком вам выйдет.

— Моя самонадеянность, — недовольно фыркнул мастер Ванцзу. — Да ты б о себе побеспокоился, твоя-то самонадеянность тебя заставила кое-что похуже вытворить.

— Но вы ж о том не доложите? — смутился я.

— Вот ещё. Сам знаешь, что нет, и отчего.

— А о Байхуа и шаманке? — понизив голос до шёпота, спросил я.

— Делать мне, по-твоему, нечего? Мало ли отчего хули-цзин в деревни приходят. А о шаманке-то я доложу да искать её тебя отправлю, ежли она кому-то так сильно понадобится. Только что-то сомнения меня терзают, что кто-то старуху будет в горах искать, которая то ль жива, то ль померла уже.

Я невольно улыбнулся, слушая эти рассуждения. И даже не обиделся, когда он, заметив мою улыбку, попытался было меня поддеть. И даже его бесконечные истории в дороге до столицы меня стали развлекать. Путь наш занял полторы недели, и в столицу мы вернулись аккурат в ночь полнолуния, на шестнадцатый день десятого месяца[6], когда вновь выпал и уж больше не сходил до самой весны снег.

Мастер Ванцзу сдержал своё слово и в поданных сяню Тану докладах упомянул шаманку как нечто незначительное, а о жене мельника не написал ни слова. Зато о ней как об одной из пострадавших от произвола сяоцзяна Вэй он написал в подробном докладе на имя цзяна Йе, который лично подал тому на аудиенции в двадцатый день месяца. И, может, сказалась слава самого мастера Ванцзу, может, моя всё крепшая дружба с племянником генерала и то, что я стал вхож в дом его брата после той истории с картиной, но в начале одиннадцатого месяца сяоцзяна Вэй и нескольких подчиненных ему командиров арестовали.

Разбирательство длилось почти полгода, после чего сяоцзяна сослали на рудники за произвол под его началом, который привел к надругательству над деревенской девушкой и её самоубийству из-за этого, и разрешение позвать шаманку стало отягчением его вины. Подчиненного ему юня, командира того самого чжана, наказали палками и обязали заплатить семье мельника двести лянов. Крестьян же по особому распоряжению самого императора не тронули, лишь провели с ними разъяснительные беседы, дабы впредь такое не повторялось, а неподалеку император повелел построить святилище и направить туда жреца для службы на такие случаи.

В одиннадцатый же месяц года прошли очередные императорские экзамены на должность, сдав которые я, с учетом своих заслуг, удостоился получения восьмого ранга и положенной по этому случаю новой одежды. А вот мастеру Ванцзу опять не повезло. Хотя он также успешно сдал экзамены, его щедро наградили, но четвертый ранг не присвоили. Зато под его началом оказалось ещё шестеро юнцов, и седьмым я. Лишь наблюдая за ними и вслушиваясь в их беседы, я внезапно осознал, что когда-то и сам был таким, и как возрос я с той далекой поры.

________________________________________________________________________

[1] Цзыю Юнци (792–725 гг. до Я.Л.) — знаменитый мудрец древности, ученик мудреца Дао Пинцзина (842–764 гг. до Я.Л.), основателя учения о Божественном Течении (Дао). Сам Цзыю Юнци известен тем, что создал собственную философско-магическую школу Дао Фуци, и как первый даос (инь-янь-мастер), чьи последователи прослыли знатоками стихийной магии, духовидцами, медиумами, экзорцистами, а также борцами с демонами, злыми духами и прочими силами зла. Во многом они опирались на изыскания основателя школы.