Читаем Туула полностью

Туула

Опыт общения с милицией у меня кое-какой имеется, поэтому веду себя, на мой взгляд, умно: ничему не удивляюсь, не задаю лишних вопросов и, самое главное, не выражаю недовольства по поводу задержания. Никогда не надо опережать события, они тебя все равно рано или поздно настигнут. Досада разбирает - стоит мне проявить хотя бы малейшую строптивость, и уж тогда они будут знать, что со мной делать! Капитан испытующе разглядывает меня, несколько раз направляет прямо в лицо яркий луч, затем возвращается к машине, связывается по рации с Центром. А сейчас они еще не знают - ждут, когда капитан кончит переговоры. Прием! - орет он. - Прием! Тра-та-та-та!!! Та-та-та... Маневры, не иначе!

Капитан снова подкрадывается к нам. Снова посвечивает. Потихоньку матерится. Где я его видел?

- Ты что тут делаешь ночью? — спрашивает он. — Червей копал или?..

Тон почти дружелюбный, однако я вздрагиваю - неужели он? Хорошо еще, что темно. Так где же? Где ты болтался? Нет, даже его служебная фантазия наверняка не достигнет высот моей, кишка тонка, в жизни не догадается что и как.

- Живешь-то где, в Вильнюсе? - почти интимно спрашивает он. - Или?..

- Везде понемножку, - пытаюсь попасть в тон и я.

- Так ты червяков накопал? Ведь ты червей копал?

Начинает куражиться. Все-таки это издевка. Небось скука смертная заела. Инструкций не получил, вокруг тишь да гладь, вот и изгаляется...

- Нет, - отвечаю. - Железную руду. Она тут совсем неглубоко залегает.

Капитан разражается хохотом. Нет, это, скорее, не хохот, а нутряное урчание, которое сродни хрюканью. Отсмеявшись, он начинает говорить серьезно.

- Здесь сейчас находиться нельзя. Ты, случайно, не у Шимаса был? В усадьбе?

И то верно. У маэстро Шимаса где-то здесь усадьба. Общий знакомый? Чего ради он спрашивает? Хочет помочь мне? Ведь можно запросто выяснить, был я там или нет.

- У Шимаса, - говорю я. - Но никого не застал. Надо было заранее условиться.

- Ага-а... Шимас в Финляндии... Ребята! - неожиданно встает капитан, который до этого присел рядом со мной покурить. - Отвезите-ка этого малого на станцию и живо назад, ясно? - Затем оборачивается ко мне: - Чтобы духу твоего здесь не было, понял? А иначе я из тебя такую руду, такую бурду сделаю... Жаль, некогда.

Значит, узнал. Как и я его. Этот торс с насаженной на него головой. С щитами и мечами на нашивках.

Капитан подталкивает меня к машине. Давненько я на такой не катался...

— И живо назад! — это он своим.

А знаешь, говорит мне встреченный после стольких лет труженик пера, автор «Сепии» и других повестей и романов, с которым мы, сидя друг против друга и положив на столик руки подобно молельщикам в костеле, едем в зеленом поезде на северо-восток. А знаешь, произносит мой попутчик таким тоном, будто он ясновидящий, король информации или по меньшей мере отец ядерной физики, кто этой ночью охотился в наших глухих лесах? Он небрежным жестом показывает в сторону мелькающего за окном сосняка. Наступает пауза, во время которой писатель отпивает из плоской бутылки отличного коньяка, а я отхлебываю из своей фляжки дешевой сорокаградусной - дрянь последняя. И лишь тогда он провозглашает: два друга! Министр обороны и шеф НКВД, понятно? Шеф, разумеется, наш, так сказать, местный. Ну и ну! Все рассчитано с точностью до минуты, спокойно продолжает он тоном докладчика на заседании Генерального - только вот чьего? - штаба. Из персонального самолета в вертолет, из вертолета в машину и — прямо в берлогу! Двести натасканных загонщиков... И тогда - пиф-паф! Говорят, лес был целиком оцеплен, на дорогах посты... Да, был, только я ему ничего не говорю. Помалкиваешь и ты, Туула. Затаилась у меня в рюкзаке. А что тут говорить, он и сам все знает. Ну и страна! — размышляю я, сначала закрывшись в туалете, а потом покуривая в тамбуре, что за страна, если даже щелкоперы с точностью до одного градуса знают маршруты таких птиц? Может быть, его кто-то заранее оповещает? Вот вернусь в вагон, он и расскажет, кто кого подстрелил...

Девятерых кабанов уложили на месте, - говорит писатель, едва я опускаюсь на скамью, - несколько косуль... стреляли-то, как на маневрах! Не слыхал, случайно?

Слышал, а как же.