Туз в рукаве

Выйдя из отеля, она села в машину и вновь поехала на площадь Реформы, где на этот раз ей повезло – сразу подвернулось свободное место. Она вышла и направилась к своему любимому ресторану «Бьянки» на Виа Пессина. Здесь ее радостно приветствовал Дино, старший официант, смазливый итальянец с беспечными манерами, который всегда оказывал ей особое внимание. Он проводил ее к столику, расспрашивая о мистере Рольфе, и печально вздохнул, узнав, что в этом году ее муж не приедет.

Она уселась и начала советоваться с Дино, что заказать. Телятина очень удачная, сказал он, но она отрицательно качнула головой. Тогда, возможно, оленина? Она кивнула, и он отправился на кухню распорядиться.

Было еще рано, народу в ресторане было немного, и Дино вернулся посплетничать. Затем появился шеф, тоже перемолвился словечком. В этой дружеской и теплой атмосфере Хельга окончательно расслабилась и успокоилась. Подали тосты и отличное мерло.

Хельга не спеша наслаждалась вкусной изысканной едой и с сожалением отодвинула наконец от себя тарелку. Было без двадцати десять. Она оплатила счет, пожала руку шефу, ласково попрощалась с Дино и направилась к машине. И, только включив мотор, вспомнила о Ларри.

И тут же снова ощутила беспокойство. Не следовало все же, наверное, оставлять его одного так надолго. Ведь он, мягко говоря, неумен и порядочный растяпа, может натворить глупостей. В хорошенькое положение она попадет, если вдруг снова увидит сейчас Арчера, поджидающего в гостиной, и запертого в подвале Ларри. Впрочем, она ведь его предупреждала… И потом, он уже получил урок. Нет, сидеть с ним на вилле эти долгие часы она была просто не в силах. От одного его вида тошнит…

По мере приближения к Кастаньоле она нервничала все больше и больше. А вдруг Арчер снова сбежал? Снимки уже должны быть на почте… Если он освободился и запер Ларри, то наверняка сидит и ждет прихода почтальона. Ведь конверт адресован на его имя. Тут она вспомнила о револьвере, что хранился в спальне. Ей есть что терять. В худшем случае придется выстрелить, прострелить ему, допустим, ногу, если он под угрозой оружия откажется выпустить Ларри из подвала. Да нет, духу у него не хватит сопротивляться ей, если сперва сделать один предупредительный выстрел и пригрозить, что следующим она раздробит ему ногу.

Отпирая дверь, она услышала в прихожей звон старинных часов, они били одиннадцать. Хельга так и замерла на пороге с бешено бьющимся сердцем – балка, удерживающая дверь в подвал, валялась на полу, дверь была распахнута.

Что произошло?

Она бесшумно подкралась к двери в подвал, остановилась, прислушалась. Ни звука. Может, Ларри понес ему еду? Хотя, с другой стороны, час слишком поздний…

Помедлив еще секунду, она окликнула:

– Ларри! Ты где, внизу?

Шорох за спиной заставил ее резко обернуться.

В дверях стоял Арчер с бокалом виски в руке. Синяк на щеке принял безобразный пурпурно-черный оттенок.

– Ларри здесь, Хельга, – сказал он. – Снимай пальто и заходи. Мы тебя ждем. Как провела день, нормально?

Стараясь ничем не выдавать охватившей ее паники, она сняла манто и шляпу. Приостановилась, немного взбила волосы, отметив, как дрожат пальцы.

Арчер повернулся и прошел в гостиную, оставив дверь открытой.

И тут Хельгу охватила волна холодной бешеной злобы, злобы на себя. Презрение, отвращение, брезгливость – вот что помешало ей остаться в одном доме с этим мерзким хлюпиком, этим недоделанным педрилой. Но она не имела права поддаваться этим чувствам, не смела! И вот теперь расплата…

Она вошла в гостиную. Арчер стоял, облокотившись о спинку кресла. Ларри сидел на стуле с высокой прямой спинкой, руки между коленей, голова опущена, лица не видно.

– Садись, Хельга, – сказал Арчер.

Она была рада сесть. Едва держали ноги, а внутри все дрожало от напряжения и страха.

– Я прошу прощения, – сказал Арчер, подошел и, прежде чем она успела опомниться, взял у нее из рук сумочку.

– Да как ты смеешь! – воскликнула она.

– Спустись на землю, Хельга, сойди со своих высот. Ты больше не в том положении, чтобы задирать нос. – Арчер отошел, открыл сумочку, извлек из нее билеты и кожаное портмоне с чеками. Подошел к Ларри и положил на столик рядом с ним билет и чеки. – Держи, малый. Тут твой билет и бабки… А теперь вали отсюда.

Хельга молча наблюдала за этой сценой.

Ларри так и не поднял головы. Сидел сгорбившись на стуле и смотрел в пол.

– Давай, Ларри, пошевеливайся, – мягко, почти ласково настаивал Арчер. – Нечего тебе тут больше делать. Можешь взять у Хельги машину, оставишь на станции в Лугано. Она потом заберет. Уверен, она не возражает. Ты еще вполне успеваешь на миланский поезд.

Ларри медленно поднялся. Взял билет и портмоне и сунул в карман джинсов. Затем взглянул на Арчера.

– Мне не нужна ее машина… Мне ничего от вас не нужно. – Он говорил так глухо и невнятно, что Хельга едва различала слова.

– Ладно, Ларри, твое дело… – заметил Арчер. – Счастливо… приятного пути.

Медленно и тяжело ступая, Ларри направился к двери. Он уже открывал ее, когда Хельга спросила:

– Ты ничего не хочешь мне сказать?