Твари Господни

— Ничего невозможного нет, — усмехнулся в ответ Виктор, но отвечал он не Рэйчел, и не Кайданову, а Лисе, которая вслух ничего не спросила, но именно такой вопрос он видел сейчас в ее глазах. — Кое-кому я это когда-то уже объяснял. Там, где действует магия, не существует непреложных законов природы. Ведь так?

— Так, — неожиданно улыбнулся Кайданов, переходя, на русский. — Валяйте, Виктор, выкладывайте свой туз!

«Н-да…» — надо сказать Кайданов его тревожил не меньше, чем Рэйчел. Судя по тому, что видел и чувствовал Виктор, любовь кроила и перекраивала Германа настолько решительно и бесповоротно, что страшно становилось, потому что приходилось учитывать и истинную природу этого очень непростого колдуна, о которой кроме Виктора за этим столом никто, кажется, не подозревал. Впрочем, возможно, об этом догадывалась Рэйчел — ее тонкую интуицию со счетов сбрасывать не стоило — и в этом, возможно, и заключалось спасение Кайданова.

— А ты, что скажешь… Дебора? — теперь Виктор открыто смотрел на Лису, стараясь при этом сохранять полную непроницаемость. Ее силу всегда следовало принимать в расчет, а после прошедшей ночи, длившейся без малого двое суток, тем более.

— Не знаю, — без улыбки ответила она. — Я не уверена, что хочу это знать. Но ладно, если общество настаивает…

«Ладно, — мысленно повторил он за ней. — Пускай… Она сама-то понимает, что смотрит теперь на нас сверху вниз?»

— Ну что ж, — сказал он вслух. — Коли все согласны…

На этот раз «Хрустальный шар» дался ему не то, чтобы совсем без труда, но как-то обыденно просто, а ведь это, как ни крути, была Девятая Ступень, но, кажется, «воскрешение» и любовь не прошли для него бесследно. И для него тоже.

Над столешницей возникла прозрачная, наполненная искристым голубоватым сиянием сфера. Она повисла над центром круглого стола, за которым все они сидели, и начала медленно вращаться вокруг своей вертикальной оси, одновременно увеличиваясь в размерах, так чтобы каждый из присутствующих смог дотянуться до ее призрачной поверхности.

— Теперь, — сказал Виктор, поднимая руки. — Каждый из нас должен возложить ладони на этот шар, так чтобы касаться его поверхности всеми пальцами.

— А дотянемся? — С интересом спросил Кайданов.

— Дотянемся, — с усмешкой на губах успокоил его Виктор. — Шар всегда будет таким, каким требуется, чтобы все могли достать. Положите руки и думайте о своей жизни. О чем угодно, но вопрос о том, что случилось в Берлине два дня назад иметь в виду надо обязательно.

С этими словами он возложил руки на шар и закрыл глаза. В следующее мгновение он почувствовал, что и все остальные последовали его примеру, но почти одновременно с этим приход знания вытеснил все прочие впечатления, и Виктор растворился в потоке света.

5

— Вот и все, — сказал он, открывая глаза и отрывая руки от потускневшей, утратившей свою волшебную силу сферы. Как и всегда после волхования с «хрустальным шаром» ему было тяжко и муторно, но на этот раз еще и тоскливо, хотя, нельзя сказать, что ничего из того, что открыл им шар, не было известно заранее.

— Значит, — медленно сказала Лиса, наблюдая за тем, как растворяется в воздухе волшебный шар. — Если бы я не пришла тогда к тебе в Замок…

«То погибла бы двадцать третьего сентября в Рязани…»

— Мы трое были бы уже мертвы, — закончил за нее Кайданов.

— И все было бы кончено, — Виктор встал из-за стола и пошел к сервировочному столику, заставленному разнообразными бутылками. — Коньяк, как мне кажется, пьют все?

— Значит, я решила за всех, — Лиса тоже встала со своего места и пошла в противоположную сторону, к высокому, выходящему в осенний сад окну.

Виктор задержал взгляд на ее отражении в зеркале и мысленно покачал головой, когда в ее руке возникла зажженная сигарета. На этот раз самая обычная.

— Ты ничего не решала, — сказала ей в спину Рэйчел. — Ты просто делала то, что считала правильным.

— Правильным, — как замирающее, отзвучавшее эхо, повторила за ней Лиса. — Правильным…

«Она…» — Виктор не успел додумать эту мысль, когда внезапно у ног медленно идущей Лисы воздух «потек» и заструился, и почти сразу, без перехода, возникли и побежали по паркету слабо светящиеся завихрения, похожие на пыльные смерчики, вспухающие под порывами ветра на сухом проселке. Вот только воздух в комнате остался неподвижным, и никакой магии Виктор не ощущал. Впрочем, уже в следующее мгновение, когда разрозненные невразумительные движения чего-то там — Ну не воздуха же, в самом деле! — слились и образовали стремительный, голубоватый с фиолетовым отливом смерч, поднявшийся от ног Лисы, и заключивший ее тело в подобие бешено вращающегося кокона, он все-таки поймал где-то на границе своих чувств слабый отголосок какого-то неведомого ему колдовства…

6

Порыв ветра ударил ей в лицо, но это не было обычным движением воздуха. Ветер судьбы пах мятой и медом, и еще горечью степной полыни. Лиса сделала еще один шаг, чувствуя, как токи времени пронизывают ее тело, как прошлое и будущее входят в нее, растворяясь в ней, растворяя ее в себе…

* * *