Тверской Баскак (СИ)

— Да как у тебя язык-то повернулся сказать такое! Я о народе, о граде нашем пекусь! — Он вскочил с лавки, грохоча посохом. — И оскорблений не потерплю ни от кого, даже от тебя, Лугота Истомич!

От их крика звенит в ушах, и я тоже не сдерживаюсь.

— Умолкните все! — В сознании крутится какое-то решение, но я пока не могу его четко сформулировать. — Давайте все посидим молча и хорошо подумаем в тишине.

«Укрепленные позиции мы сможем удержать, — начинаю свои раздумья по новой, — тут сомнений нет. И Медное, и Заволжский острог, и саму Тверь, но вот в открытом бою нам надают по шапке, это тоже факт. В лесу опыт и маневренность куда более значимы, чем мое новое оружие, тем более, что на испуг их уже не взять. Что такое огненные шары, новгородцы теперь в курсе. Тогда что же, сберечь людей и отдать землю на разграбление?! Только-только народ отстроился после татар и снова… Нет, надо что-то придумать! — От умственного напряжения, аж в голове заныло, но я не сдаюсь. — Если противник сильнее меня, то я, несомненно, если не умнее, то образованнее, точно. Значит, его силе я должен противопоставить свои знания. Знания! Что я знаю о Новгороде это периода? Да ничего! — Тут я вдруг замер, чувствуя что попал хоть и не туда, но совсем рядом с целью. — Хорошо, про Новгород ничего не помню, а что вообще помню про эту зиму. — Еще немного покопавшись в памяти выуживаю. — Великий князь Ярослав почти одновременно с Чернигово-Галицким князем в 1239 году ходил походом на Литву, точнее на захваченный литовцами Смоленск».

Поднимаю взгляд на бояр и спрашиваю, еще до конца не осознав, что мне это дает.

— Кто знает, где сейчас Великий князь Ярослав?

Лугота ответил почти сразу.

— Дак это, слух был, что он на Литву ополчился.

Тут же Якун поправил его.

— Да не, на Смоленск он пошел. Тама литвин Викинт согнал со Смоленского стола тамошнего князя Всеволода Мстиславича. Тот за помощью во Владимир побежал, вот Ярослав на Смоленск и идет. — Подумав, он добавил еще. — Сейчас говорят где-то около Вязьмы.

Не успеваю еще переварить услышанное, как свои пять копеек вставляет и Острата.

— А старший его, Александр, ныне у Ржевы стоит с дружиной. Якобы на помощь отцу спешит.

«Вот оно! — Мелькает ощущение того, что решение проблемы где-то рядом. — Вот почему Александр не вмешался. Не до того ему было, но теоретически, он все еще может это сделать. По уложениям Новгорода с князем, все военные предприятия его юрисдикция, и новгородцы обязаны княжью волю исполнить. Другое дело, зачем ему это делать?! Тверь, конечно, его город. Ему с него прямой доход идет, и разорение земли ему ни к чему, но захочет ли он из-за этого ссориться с новгородцами? Это вопрос! — Подумав, сам же себе на него и отвечаю. — Непременно захочет, если это будет ему выгодно. Например, если в нас он сможет увидеть силу, способную оказать ему реальную помощь в походе на Литву».

Решение еще полностью не сформировалось, но довольная улыбка уже тронула мои губы. Как выйти из этой ситуации с наименьшими потерями стало более менее понятно, как и то, что надо торопиться.

Поворачиваюсь к стоящему за спиной Калиде.

— Прикажи седлать коней, срочно! — И уже проведя взглядом по лицам всех присутствующих, разъясняю:

— Еду во Ржеву! Надо успеть застать там Александра.

* * *

Вершина холма ощетинилась заостренными кольями городовой стены. Где-то за ней высятся занесенные снегом крыши детинца, а вниз по склону разномастными хибарами сползает незащищенная городской стеной слобода.

Сжавшись в седле, покачиваюсь в такт лошадиного шага, и в который уже раз просчитываю будущий разговор.

«Что я помню про поход Ярослава Всеволодовича на Смоленск? Только одно — на него он не собирал ни ополчения, ни вассальных князей-родственничков, и причин для этого, как я теперь понимаю, у него было предостаточно. Ярослав, попросту, не мог никому доверять, поскольку еще слишком свежи события прошлой зимы: убийство брата, монгольские бесчинства и прочее. Он мог позвать только старшего сына Александра из Новгорода и своего союзника Михаила из Чернигова. И по всему выходит, что союзники больше рассчитывают на внезапность, чем на численное превосходство. Тогда что получается? У Великого князя сейчас под рукой только своя дружина, а это вряд ли больше пятисот всадников. У Александра и того меньше, наверное, около трехсот. При такой малочисленности, они не должны отказываться от любой помощи, и на этом я обязан сыграть».

Вздохнув, кутаюсь в шубу от пронизывающего ветра и, натянув шапку поглубже, вспоминаю последний месяц.