Твёрже алмаза

К собственному удивлению Каролина осознала, что голодна, но признаться в этом было отчего-то стыдно и она отрицательно замотала головой.

– Не хочу я есть, – хмуро заявила она. – Хочу одного – умереть.

– Ты же только что заявляла, что не сдалась? Если это так, то тебе не следует говорить со мной о смерти.

Дверь заскрипела на тяжёлых петлях и в дверном проёме появилась Силена, похудевшая и повзрослевшая. Под глазами залегли тёмные тени.

– Каролина?

Голос её прозвучал робко и в тоже время обрадованно.

– Ты наконец пришла в себя?

– Силена!

Каролина, было, протянула к сестре руки, но стоило раздаться металлическому лязганью, бессильно уронила их обратно.

Силена скользнула к ней, обнимая.

– Эти кандалы – невыносимо видеть их на тебе! Твой проклятый муж приковал тебя, словно животное! Они все убеждают меня, что ты опасна. Но разве ты можешь быть кому-то опасной? Ты?! Которая за всю жизнь мухи не обидела?

– Я уже сто раз объясняла вашей милости, – ворчливо отозвалась Тисса. – Опасна не ваша сестра, а та тварь, что таится в ней.

– Я здесь уже почти неделю, но никакой твари не видела!

– Однако она есть. Как не отвратительно это признавать, но мера, пусть она вынужденная и противная, всё равно правильная, – со вздохом признала Каролина. – Сколько дней я была в отключке?

– Около недели.

–Так долго? – изумилась Каролина.

– Так вы точно не хотите есть? – усмехнулась Тисса.

– Пожалуй, что чем-нибудь и перекушу, – позволила себя уговорить Каролина. – Узнайте, что там на кухне. Я бы съела супа. И от чашечки бодрящего чая бы с булочками не отказалась бы.

Тисса пошла выполнять поручение оставив сестёр наедине.

Этого Каролина и добивалась.

Она так внезапно и резко сжала руку Силены, что та вздрогнула, испуганно вглядываясь ей в лицо, будто всерьёз опасаясь увидеть на нём выпирающие клыки.

– Расскажи, что происходило, пока… пока меня не было?

– Что происходило? – нервно облизнула губы Силена. – Я сама толком почти ничего не знаю. За мной приехал Джордж. Велел немедленно собираться и ехать вместе с ним в поместье Кайлов. Уже по дороге рассказал, что ты жива. Не представляешь, какого это было – потерять, оплакать, а потом заново тебя обрести! Я снова поверила в то, что чудеса на свете возможны.

– Жизнь странная штука, – с иронией протянула Каролина. – Всё в ней зависит от того, с какой стороны смотришь. Глянешь с одной – чудо, зайдёшь с другой – сущий кошмар. Ты видишь это? – вытянула Каролина тонкие запястья. – Как думаешь? Это жестокость? Или необходимость?

Силена на мгновение запнулась, потом заявила с уверенностью:

– Джордж уверял, что необходимость. Твой муж говорил то же самое, но ему я верю меньше, чем брату.

– Знаешь, почему это стало необходимостью? Потому что я убивала людей. И для тебя я тоже опасна. Прожить всю жизнь вот так? В цепях, страхе, ненависти? Это, по-твоему, чудо?

– Почему ты на меня кричишь? Будто обвиняешь меня в чем-то? Да я бы полжизни отдала за то, чтобы всё исправить! Хотя я понимаю… тебе страшно. И больно. Ты столько пережила. Если тебе легче, когда ты злишься, то злись, пожалуйста! Если хочешь, можешь меня даже ненавидеть или презирать. Видя тебя живой я всё равно счастлива. Я несколько месяцев жила в мире, в котором ты была мёртвой. Понимаешь? Мы похоронили тебя!

А сейчас я могу видеть, слышать, разговаривать с тобой. Могу даже обнять. И чтобы бы ты там на себя не наговаривала, при взгляде на тебя я вижу её – мою сестру. Ты – жива. Всё остальное для меня незначительно. Хочешь считать меня за этой мелкой эгоисткой? Да пожалуйста! Я никому не желала смерти ради твоей жизни. Мне жалко тех, кто погиб. Но я безумна счастлива от того, что ты выжила. Для меня лучше ты, чем они.

Сестры обменялись взглядами.

– Да, это не слишком благородно, – краешками губ криво усмехнулась Каролина. – Приятно, когда ты для кого-то так много значишь. Но мне как жить? Стоит закрыть глаза, и я вижу эту гору трупов… их убили мои руки!

– Гору? – фыркнула Силена. – Джордж говорил о шестерых. Каролина, я вовсе не хочу отнимать у тебя право на самоистязание, но, исходя из здравого смысла не могу не заметить, что на совести любого воина смертей в разы больше. И заметь, они сознательно подписывают контракт, сознательно идут на войну и сознательно убивают врагов. Иногда женщин, и даже детей. И ничего, живут потом как-то после этого?

К тому же, что значит: «Я их убила»? Ты не брала кирпич и голову никому не проламывала. Ты даже не подписывала с нечистью никаких контрактов. В той же мере первый заражённый чумой может считаться убийцей всех тех, кто заразился от него и не сумел выжить. Ты причина смерти этих людей с этим не поспоришь. Но ты в ней не виновата. К тому же, если бы эти мародеры выполняли приказ своего маршала и сидели на том месте, где им было положено…

– Как? – удивилась Каролина. – Разве они не меня искали?