Твой последний врач. Чему мертвые учат живых

Попрощавшись с Таней, Тоня попросила Дашу спускаться и передать Славику, чтобы тот все подготовил. На самом деле Тоне очень хотелось домой, она чувствовала себя неважно. От усталости ей уже не хотелось полностью экипироваться, да еще и на банальный рак: казалось бы, что она могла найти такого особенного, чего от нее ждал крестный? Девушка надела только верх от хирургического костюма, одноразовый халат, фартук, две пары перчаток и экран, полностью прозрачную маску на резинке. Стянула волосы в тугой пучок, но надевать шапочку уже не стала.

У Тони совершенно вылетело из головы, что секционная из-за обвалившейся стены выглядела как поле битвы титанов. В помещении было довольно пыльно, вытяжка не работала, поэтому, чтобы хоть как-то проветрить, она приоткрыла окно (все же на дворе уже ноябрь) и начала быстро диктовать данные Даше. Внутри все было так, как и говорил крестный, и она начала исследование с брюшной полости, оставив органы грудной полости напоследок.

– Опухоль сигмовидной кишки, крупный конгломерат красно-бурого цвета, семь сантиметров, внутри слоистый, крошащийся, спаян с левой верхней и задней стенкой мочевого пузыря, приращение в области треугольника Льето.

К легким Тоня перешла в последнюю очередь. Масса, цвет – на ощупь вроде не было ничего необычного, но она обратила внимание на увеличенные перибронхиальные лимфатические узлы и узлы среднего средостения. Наклонилась поближе, чтобы измерить их, продолжая надиктовывать Даше, сделала еще пару надрезов легких и замолчала. На разрезе, помимо мелких участков фиброзной ткани, что часто свидетельствовало либо о многократных перенесенных пневмониях, либо о длительном курении, были мелкие белесоватые гранулы, а в нижних сегментах обоих легких, типичной локализации при туберкулезе – участки казеозного, или, как его еще называют за сходство, творожистого, некроза, который больше напоминал бесструктурные аморфные массы. Вокруг очагов разрасталась гранулематозная ткань, и Тоне показалось, что время в этот момент замерло: «Нет, нет, нет, нет, нет! Пожалуйста, пусть это будет что угодно, кроме этого!»

Врач рассекла несколько крупных лимфатических узлов и увидела ту же самую картину. Сомнений не было: она только что без маски, без хорошей вентиляции и в состоянии пониженного иммунитета дышала над трупом, причиной смерти которого, вероятнее всего, стал туберкулез. Это осознание будто придавило ее к земле: «Нет, нет, нет, нет, нет!!!»

– Даша, домой, – резко скомандовала она лаборантке.

– Но мы же не дописали, – удивленно протянула Даша.

– Тебя муж дома ждет, а здесь еще надолго. Дальше я сама все допишу, больше возни, чем информации, – проговорила Тоня уже более ласково, стараясь скрыть дрожь в голосе.

От состояния шока она вынужденно начала чаще дышать, хотя в этот момент ей больше всего хотелось задержать дыхание и выдохнуть уже где-нибудь в Альпах.

– Хорошо! Надеюсь, вы быстро тут управитесь. До завтра! – радостно попрощалась лаборантка и вышла.

Как только за Дашей закрылась дверь, на глазах у Тони непроизвольно выступили слезы. Девушка вышла в коридор: «Спокойно, дыши, все хорошо, зачем сразу паниковать. Сдашь тест с пробой, будешь мониторить свое состояние, все обойдется». Мысли разбегались в ее голове хаотично, как бильярдные шары по сукну стола.

Она быстро переоделась, предупредила Славика о предположительном диагнозе пациента, чтобы тот защитил себя, и пошла в душ для медработников, который находится в отделении. И там уже начала долго и беззвучно рыдать, пока до красноты терла кожу и полоскала рот и нос хлоргексидином – ей хотелось смыть с себя невидимые туберкулезные палочки. Если бы была такая возможность, казалось, она бы раскрыла свою грудную клетку и тщательно прополоскала легкие.

«План… Паника начинается там, где нет четкого плана. Мне нужно составить план по пунктам: переодеваюсь, звоню крестному, а дальше… За один день ничего не произойдет: если я вдохнула патоген, то пройдет минимум три недели, прежде чем я стану заразной для окружающих. Я вакцинирована и ревакцинирована БЦЖ, все будет хорошо…» Но на самом деле она понимала, что все это было лишь самоуспокоение.

Следующие три недели стали для Тони адом. Она жила словно на автопилоте. На следующее же утро Тоня сообщила о случившемся заведующей, которая стала заверять девушку в излишней мнительности, но для ее же собственного успокоения предложила сдать пробу с туберкулином, а через пару недель сделать флюорографию.

– Нам и так ее сделают на ежегодной диспансеризации.

– Вот и прекрасно, идите работать.

* * *

Следующие семь дней Тоня не находила себе места. Ничто не могло ее отвлечь от беспокойных мыслей – она только и могла ждать, когда ей принесут стекла. «Вдруг я ошиблась, и это просто метастазы, а я тут панику развела?»

Но она не ошиблась. На нее, будто издеваясь, смотрели из микроскопа гигантские клетки Пирогова – Лангханса – типичный признак туберкулеза. Пришел ответ и из бактериологической лаборатории, куда она также отправила трупный материал. Сомнений быть не могло.

* * *