Твой путь (СИ)

Витторио не заметил, как дыхание сбилось и зачастило, кровь прилила к голове, застучала в висках и пролилась темнотой в глаза. Он ухватился за резную спинку кресла, чтобы удержать равновесие: закружилась голова. Асикрит обернулся в сторону Юлии — та сидела невозмутимо на бархатных подушках, подобрав под себя стройные загорелые ноги и занимаясь каким-то рукоделием, то ли вышивкой, то ли бисером. Ни тени недовольства, тревоги или возмущения не омрачило её бесстрастного лица.

— Тогда позвольте вас кое о чём попросить, ваша светлость, — Витторио сделал шаг к столу и склонился поближе к светлейшему. Тот с некоторой заинтересованностью приподнял густые чёрные брови.

— Попробуй.

— Если так случится, что лорд Эйнар Альд Мансфилд переменит своё мнение и Земли Тумана всё-таки решат к нам присоединиться, откажите им. Союз с Халлой достаточно силён, да и к тому же нам достанет гордости не унижаться перед ними, чтобы принимать от них подачки и благосклонность.

Император некоторое время молчал, а потом вдруг засмеялся хрипло, так, что даже Юлия невольно вздрогнула и отвлеклась ненадолго от рукоделия.

— А в тебе говорит твоя горячая кровь, Витторио Дени, — промолвил светлейший, всё ещё не избавившись от припадка смеха. — Или же какие-то более личные причины?

— Причины есть, ваша светлость, не сомневайтесь, — асикрит неодобрительно сощурился. — Я не ребёнок, чтобы потакать собственным капризам. Постарайтесь понять меня. Хольд, приближённый Отца Совета из Кейне, очень близок к лорду Эйнару. Это даёт мне основания думать, что Земли Тумана вполне могут объединиться с Кейне и потому отказали нам. Так вот, Хольд — любовник сестры лорда Мансфилда, не помню её имени, это значит, что он на их стороне. В Землях Тумана есть человек, которого я считаю своим кровным врагом. Слышал даже, что здесь, в Прави, он близок к правителю. А почему мы враждуем — этого я вам уже не могу сказать, не умолчав ни о чём. А если Хольд и леди Мансфилд скрепят свой якобы тайный союз законом, то Кейне и Вендан в частности, а значит, и все Земли Тумана, заключат вечный мир. Если же это произойдёт, наша империя просто погибнет.

— Но почему тогда ты не хочешь заключить союз с лордом Эйнаром до того, как Хольд и Регина скрепят их мир? Нельзя терять надежду, вероятно, мы ещё сможем уговорить его.

— Это бессмысленно, ваше сиятельство. Лорду Эйнару должно быть известно об их любви, — конечно, я в этом не уверен, но он должен знать, — и тогда мир с Землями Тумана обяжет нас отказаться от притязаний на Кейне.

Император Август вздохнул, раздумывая, прошёлся вдоль широкого окна, заложив руки за спину. Некоторое время в покоях светлейшего стояла гробовая тишина, и её нарушали только его размеренные шаги, шелест тяжёлой накидки, и Витторио казалось, что, кроме того, в тишине раздаётся стук его собственного сердца. В эти напряжённые минуты спокойной и невозмутимой оставалась только Юлия, увлечённая своей работой.

— Хорошо, — наконец произнёс Август, остановившись и взглянув на Витторио Дени благосклонно. — Я не откажу тебе в этой просьбе.

— Не знаю, как благодарить вас, ваша светлость, — Витторио поклонился, коснулся рукой холодного мраморного пола и тут же горделиво выпрямился. — Ваш ум и способность здраво мыслить не знают равных.

— Ступай, — по тонким губам светлейшего скользнула чуть заметная улыбка. Асикрит ещё раз склонился перед ним и вышел.

________________

[1] Асикрит — титул первого приближённого. Здесь и далее в Дартшильде — византийская система иерархии придворных титулов и войска

[2] Кондотьер — военачальник

9. Снова в дороге

Так минуло ровно десять дней. Жизнь в маленьком горном селении шла своим чередом. Потихоньку подбиралась осень, красила листву в лиловый, золотистый, багряный, приводила с собой холодный северный ветер, долгие серые дожди. Рваные клочья тумана тянулись по дорогам и пропадали где-то в траве, и казалось, что облака спустились на землю и окутали её сизым маревом. Пора было возвращаться в Кейне: хоть и не четыре луны минуло, а всё-таки обещался вернуться сразу, как сделает то, что задумал…

Последнее время Иттрик совсем закрылся в себе, на вопросы отвечал иногда невпопад, подолгу смотрел в одну точку, останавливался в одном положении у затуманенного окошка или даже под дождём. Прозрачные капли падали на его лицо и сползали к подбородку и шее тонкими мокрыми дорожками. Однажды Ивенн, увидев из окна его высокую, слегка сутуловатую фигуру, замершую на дворе, накинула на плечи платок, спустилась вниз, выбежав на улицу, подошла к юноше поближе, встала на носочки, потянулась к нему. Он взглянул на неё, будто впервые видел. Ивенн стёрла ладошкой капли дождя с его лица.

— Иди в дом, — тихо промолвила она. — Тут так зябко.

— Знаешь, мне возвращаться пора, — вздохнул Иттрик. — Я ушёл из Ренхольда, только чтобы найти тебя. Но ты ничего не помнишь и навряд ли узнаешь тех, кто был тебе дорог и кому дорога ты. Отец твой, Ярико… Да и мы все… Кто мы тебе теперь?

Ивенн закусила губу.