Твоя хорошая тревога. Как научиться правильно волноваться

Не так давно меня пригласили выступить на ежегодной конференции в Москве. Я стояла за кулисами Олимпийского стадиона, готовясь обратиться к многотысячной толпе на тему своей первой книги – о преобразующем воздействии физических упражнений на мозг. Обстановка была грандиозной. Пока я смотрела из-за кулис на сцену и на огромный зал, я начала нервничать, потому что осознала, что это, пожалуй, самая большая аудитория, перед которой мне доводилось выступать. Я помню свои потные ладони и сердце, которое стучало так громко, что мне казалось, будто его слышат стоящие вокруг меня технические специалисты. Всего за день до этого я наблюдала, как два других докладчика, Мальком Гладуэлл («Правило 10000 часов») и Ричард Гир («Красотка»), выходили на эту же самую сцену и проводили потрясающие презентации. Смогу ли я повторить их успех?

В довершение всего, когда накануне я сидела в зале и слушала Гира и Гладуэлла, я увидела, что они приветствуют всех выступающих фейерверком, который запускают в передней части сцены. Я очень рада, что увидела его заранее, иначе они бы меня напугали: очевидно, что большинство докладов не сопровождается салютом!

Я стояла за кулисами, размышляя о величии момента и готовясь к фейерверкам. Пожалуй, всё происходящее могло бы подтолкнуть меня к стрессу и сильной тревоге, да ещё и вернуть к воспоминаниям о том кошмарном выступлении много лет назад. Но в этот раз всё сложилось иначе. Я не только знала свою речь, но и мне нравилось её произносить. Я отчётливо помню свои мысли: «Я сделаю доклад, достойный фейерверков, которые вот-вот взорвутся в мою честь».

Так и вышло.

Благодаря префронтальной коре головного мозга я сосредоточилась на удовольствии от передачи идеи, в которую я действительно верила. Я избавилась от страха неудачи или беспокойства о том, что я не буду «так же хороша, как они». Вместо того чтобы напугать, фейерверки вдохновили меня на усиление энергии и энтузиазма, а значит, и на плодотворную беседу. Нервничала ли я? Конечно! Но эти чувства послужили мне мотивацией для того, чтобы выйти и провести презентацию на должном уровне – хорошая тревога в действии! И самое приятное: несмотря на размеры помещения и тот факт, что большая часть аудитории слушала меня через наушники с русским переводчиком, я чувствовала вовлечённость людей во время всего моего выступления!

Это правда, что в своей жизни я не так часто испытывала состояние потока Чиксентмихайи. Однако я ощутила его на той сцене в Москве. Быть может, причина заключалась в энергетическом заряде, который я получила благодаря фейерверку, а может быть, в том, что, когда я перешла к ключевой фразе выступления, которое длилось всего две минуты, и сказала: «Упражнения – это самое преобразующее, что вы можете сделать для своего мозга на сегодняшний день», – аудитория начала аплодировать, чего раньше НИКОГДА не случалось! Возможно, это произошло из-за того, что у меня был русский барабанщик, который дважды выходил на сцену, чтобы обеспечить музыку для двух мини-тренировок, в которых участвовали все желающие. Вернее сказать, участвовали все. Это было одно из самых запоминающихся выступлений, которое я когда-либо проводила – не только из-за уникального места, но и из-за участия столь замечательной аудитории. Я почувствовала, что вместе с этими людьми мы достигли потока.

Глава 6. Проактивное мышление

Незадолго до своего сорокалетия я столкнулась с так называемой эмоциональной стеной. Предыдущие 20 лет я посвятила учёбе, исследованиям и самосовершенствованию в академической, а затем и в профессиональной сфере. Я упорно шла к целям и успешно их добивалась, но при этом слабо ориентировалась в мире за пределами работы и научной деятельности. Где же та девочка, которая с детства любила бродвейские шоу? Где та девушка, которая ездила во Францию, обожала язык этой страны, культуру, еду и вино и без памяти влюбилась в молодого французского музыканта?

К моему сожалению, от неё не осталось и следа. К сорока годам, проведя большую часть взрослой жизни в академических кругах, я вдруг решила, что я ничего из себя не представляю. Я работала не покладая рук, не оставляя себе времени на отдых, расслабление и восстановление. Мне не нравилось, как я выглядела и как себя чувствовала. Я ощущала себя оторванной от мира и общалась только с небольшим кругом друзей (некоторые из них даже не проживали в Нью-Йорке). Отношения с родителями и братом не складывались; я постоянно нервничала и переживала – в общем, жила на последнем издыхании.