Твоя на одну ночь

Я знала его настолько хорошо, что и не глядя на мужчину знала, что его брови взлетели вверх, выражая удивление, с которым он и задал вопрос:

– Ты уверена?

Тяжело вздохнула. Нет, я ни в чем сейчас не уверена. Все мои чувства смешались и взорвались еще несколько часов назад, а сейчас оставили меня опустошенной и спокойной, без единой эмоции. Просто я ощущала где–то на уровне подсознания, что он мне очень нужен именно здесь и сейчас. Просто рядом. Живое тепло, живая уверенность в том, что в будущем ждет лучшее, живая поддержка. Сегодня я нуждалась, чтобы он был рядом…

Джеймс же, погладив большим пальцем мою ладонь, согласился. Согласился, заставляя улыбнуться и обнаружить в себе силы на подвиги в виде застилания дивана. А вот как заснула – не помню. Сквозь дрему заметила, что лежала на груди теплого Джеймса, потом очутилась на его руках, а после все же находилась в своей кровати… Ни капли не соображая и сонно запоминая, но не осознавая события, я провалилась в блаженную темноту. Но оставалась она такой недолго…

***

Яростно цокая острыми каблучками по асфальту, женщина стремительно шла по оживленной улице, заставляя прохожих испуганно обходить ее и с укором смотреть вслед. Тонкая рука с дорогим маникюром нажимала кнопочки телефона, отыскивая нужный номер. Следом несколько секунд раздражающего женщину ожидания, ряд гудков и наконец–то сонное и удивленное:

– Джордж?

– Джордж! Я тебе уже /запрещено цензурой/ лет Джордж! – излишне громко воскликнул возмущенный голос. А потом, переходя на шепот–шипение, продолжил: – Я тебя предупреждала, чтобы ты не смел трогать моих детей без моего согласия! Ни пальцем! А ты даже не сообщил!!!

– Успокойся. Сейчас же! – жестко одернул ее человек на том конце провода. – Не желаю слушать твои истерики.

Джорджина, все так же быстро шагая по направлению к машине, прикусила острый язычок.

– Я предупреждал, – тем временем продолжил голос, – что разобраться следует в кратчайшие сроки, так как время поджимает. Но ты уже больше недели там, а результата никакого!

– Потому что де…

– Не перебивай, – оборвал оправдания мужчина. – Факт остается фактом. Ты не справляешься. Потому я решил, что в своем праве, и слегка припугнул девчонку. Это должно пойти на пользу.

– А если она не причастна? Если она и впрямь не знает, где объект?

– Тогда придется прибегнуть к плану “Б”. Проследи за ней. Она обязана себя чем–то выдать.

– Ладно, – нехотя согласилась Джорджина, передергивая плечиками. – И все же попрошу в дальнейшем не принимать подобных решений без меня. Все же они мои дети.

– Я подумаю, – отозвался голос. – Не вижу смысла и дальше продолжать разговор. Все–таки ты меня разбудила.

– Извини, – угрюмо извинилась женщина, про себя желая скорейшего окончания разговора. Истерика не удалась…

– Жду новостей, – бросил абонент и завершил вызов.

Если бы Джорджина нашла, что можно попинать, обязательно бы это сделала. Она была в бешенстве. В том, что копиться после вынужденного сдерживания, том, что захлестывает полностью.

Называя адрес, женщина думала лишь о том, чтобы они еще не уехали. Все же она не так долго отсутствовала. Да, Джорджина никого не просила остаться, даже не планируя повторять, но этот человек умел выводить ее из себя, и теперь она просто катастрофически нуждалась в острых ощущениях и разрядке.

Прибыв к нужному отелю, шикарная женщина была уже почти спокойна, заставляя провожать ее только восхищенными взорами. С ноги открыв дверь прежнего номера, она увидела, как два полуодетых накаченных парня, внешность которых достойна отдельного описания, с удивлением взглянули на нее, задавая немой вопрос.

Джорджина же, расплывшись в широкой улыбке, просто произнесла:

– Мальчики, так на чем мы остановились?

В глазах мужчин с обложек мелькнуло понимание, а следом на их губах расползлись довольные ухмылки. Это будет единственной вольностью, которые они ей сегодня позволят, да и за нее она еще получит наказание… Сладкое, на грани боли и наслаждения, дивное наказание…

Глава 8.

/Элизабет Скотт/

Внезапно стало холодно, а спине и голове жестко. Резко встала, распахнула глаза…

Я очутилась в темной комнате, пустой и, кажется, без дверей и окон. Страх и непонимание тонкими скользкими лианами начали плестись по телу, вызывая неприятные мурашки по телу. И время как–будто застыло, а тишина, густая, подобно смоле, окутало пространство.

Поднялась, вглядываясь в темноту, пытаясь более отчетливее разглядеть то, что словно было высечено на стенах. И, казалось, начинало светиться…

"Дай" – прочитала я, едва подошла к стене. Сотни и тысячи "дай", написанные торопливым почерком, на стенах, на низком потолке и даже на полу…

Зачарованная страхом с горечью тишины, отчего–то дрожащими пальцами коснулась бесконечно повторяющейся надписи…

– Да–а–ай–с, – шепот отрезвил, привел в чувства, и я отшатнулась от стены и чуть ли не упала, подскользнувшись на чем–то жестком, но удержала равновесие.

А шепот, как будто бы эхом отражающий голоса десятков человек, продолжался, становясь на тон выше, яростнее и требовательнее.