Твоя навеки

Через минуту перед ним притормозил знако­мый черный «форд». Боковое стекло поползло вниз, и из окна высунулась голова Гэйджа Долтона, и как всегда, жгуче-черная щетина на его щеках резко контрастировала с серебристо-седыми — не по годам — волосами.

— Привет, Пэриш!

— А, Гэйдж! — вышел из-за сугроба Мик.— Что это тебя занесло в нашу глухомань?

— У Джеффа Кумберленда зарезаны еще две коровы.

— А-а, черт! — выдохнул Мик.— Только этого не хватало. И давно все это произошло?

— Можно сказать, только что. Во время вче­рашней метели, вечером.

— Ну тогда все следы давно замело!

— В том-то и дело, что пока нет. Поэтому-то я здесь. Нэйт распорядился прислать туда пару прожекторов и велел срочно ехать за тобой, пока все не занесло снегом. Трупы животных лежат на этот раз неподалеку друг от друга. Их обнаружил после полудня наемный работник Джеффа, и, кро­ме следов его лошади, там ничего не должно быть.

Не говоря ни слова, Мик обошел машину и уселся рядом с Гэйджем.

— Сперва придется заехать домой и пере­одеться.

— Ладно.

Гэйдж переключил скорость, и машина покатила в направлении дома Мика. В слабом отсвете при­борной доски на щеке водителя можно было разглядеть рваный шрам. Насчет шрамов и синяков, время от времени появлявшихся на физиономии Гэйджа, в городе немало судачили, но Гэйдж принадлежал к тем людям, которые умеют хранить свои секреты. Мик догадывался, что эти шрамы имеют отношение к тем не очень понятным зада­ниям, которые давал Гэйджу Нэйт, используя его в качестве внештатного детектива.

— Мне сказали, дочка Джейсона Монроуза ос­тановилась у тебя? — безразличным голосом спро­сил Гэйдж.

— Да, пусть поживет до тех пор, пока в ее дом не подадут тепло и электричество. А что, народ по этому поводу уже волнуется?

— Да нет, в основном говорят о ее бывшем муже. Опасаются, что он может шататься где-то поблизости с черными мыслями в голове.

— Ей с ним, мягко говоря, не повезло,— заме­тил Мик.

— Да, я слышал. Полагаю, теперь на каждого чужака будут обращать особое внимание, и если Фрэнк Уильямс и впрямь объявится в округе, мы наверняка сразу же узнаем об этом,

Мик тоже очень на это рассчитывал.

— Зайдем, выпьем кофе, пока я переоденусь,— предложил он.

Гэйджа после дня работы в такую стужу не при­шлось долго уговаривать.

Фэйт на кухне жарила свиные отбивные, обна­руженные в холодильнике. Далось ей такое решение не сразу: сперва она колебалась, а затем подумала, что все равно хозяин продрогнет, проголодается, и горячая пища придется весьма кстати. Тем бо­лее, с оттенком горечи подумала она, что-что, а уж готовить я умею. Готовить, убирать дом, отстиры­вать до идеальной белизны рубашки и отглажи­вать полицейскую форму со всеми ее складками и накладными карманами...

Мик так и замер на пороге кухни от неправдо­подобия картины, которую он застал. Теплом и семейным уютом повеяло на него при виде женщи­ны в кокетливом розовом переднике поверх округ­лившегося живота, женщины, которая в этой ярко освещенной и убранной до блеска кухне готовила для него ужин. В это мгновение время для него словно бы остановилось: он внезапно понял, что и об этом он тоже мечтал всю жизнь. Вопреки всем доводам рассудка. Дьявольщина, да и только!

— Знакомься, Фэйт: Гэйдж Долтон. Нам с ним придется поехать по делу на ранчо Джеффа Кум­берленда, как только я переоденусь.

— Мэм! — Гэйдж стянул с головы черную фу­ражку, обнажая свои серебристые волосы, столь странные для человека тридцати с небольшим. Глаза у Гэйджа оказались темно-зелеными, как небосклон перед шквалистым ветром. Отводя взгляд от обезображенной щеки, Фэйт подумала, что этот человек, вероятно, без шрама был бы красив как бог.

— Я предложил Гэйджу выпить чашку кофе,— Мик почувствовал, как голос у него дрогнул. Будто бы он волнуется, что привел в дом чужого человека, не предупредив эту женщину. Ну, это уж слишком!

— Я как раз заварила целый кофейник,— сразу же засуетилась Фэйт.— Тебе тоже налить, Мик?

— Да, конечно. Я вернусь через минуту.— И он выскочил из кухни, радуясь возможности побыть наедине с самим собой и понять, что же с ним такое происходит.

Фэйт поставила на стол две чашки, налила в них кофе и жестом предложила гостю сесть.

— Вы тоже помощник шерифа? — спросила она, немного заинтригованная отсутствием формен­ного кителя на человеке, приехавшем к Мику по какому-то спешному делу.

— Не совсем. Я внештатный детектив на под­хвате у Нэйта, если можно так выразиться, а по­вседневная полицейская чепуха меня, слава Богу, не касается.

— Так значит, на ранчо у... Джеффа Кумбер­ленда что-то стряслось? — Это имя звучало для нее как эхо из детства, из далекого лета, в котором был отец и был Мик.

— Опять зарезали двух коров,— сообщил Гэйдж.— Мы надеемся, что Мик успеет чего-нибудь там разглядеть, пока не началась новая снежная буря. Неплохо бы наконец поставить точку на всей этой мистерии.

— Припоминаю. У нас тоже что-то об этом пи­сали,— отозвалась Фэйт, переворачивая отбивные на сковородке.— Но кто же все это творит?