Твоя навеки

— Хватит с него обвинений в пьяном дебо­ше,— сдержанно заметил Мик.— Его можно обви­нить в целом наборе опасных для общества деяниях, но будь я проклят, если стану обвинять его в покушении на убийство.

— Видишь, Велма,— торжествующе сказал Чарли.— Я же говорил тебе, что честнее Мика нет человека на свете.

— Мне от этого ни холодно, ни жарко. Но как только представлю, что Джед Барлоу выйдет на свободу, снова напьется и...

— Не думаю, что у Джеда в ближайшие два года появится возможность вновь залезть на колокольню,— сказал Мик.

Полчаса спустя все это ему пришлось повторить Нэйту, с той лишь разницей, что шериф оказал­ся более покладистым, чем Велма.

— Мне просто нужно было услышать это лично от тебя,— сказал Нэйт.— Окружной прокурор должен выработать линию обвинения, и ему важно знать, что ты не спутаешь в последний момент ему карты. Будем считать, что вопрос решен.

Мик поднялся было, чтобы уйти, но Нэйт же­стом удержал его:

— Гэйдж тебе сообщил, что криминалисты должны вот-вот прислать результаты экспертизы по делу о нападении на стадо Джеффа Кумбер­ленда?

— Именно поэтому я здесь,— кивнул Мик.

— Тогда не спеши. Ну, как дела у Фэйт Уильямс?

— Сегодня она перебралась на свое ранчо.

— Сумасшедшая! Ты не смог ее переубедить?

— Она упряма, как ослица,— покачал головой Мик.

— Так теперь она твоя соседка, и у всех нас прибавляется головной боли,— со вздохом сказал Нэйт.— Хлопот с ними не оберешься, с этими баба­ми. То они сама слабость, и ты сломя голову бежишь им на помощь, то они крепки и несгибаемы, как скала. Но самое главное, они всегда выбирают для своих выкрутасов самое неподходящее время.

— С Маргарет поссорился?

Нэйт мрачно взглянул на него.

— Заметно, да? Ладно, ерунда. Вот Фэйт Уильямс — это проблема так проблема. Я никак не могу смириться с мыслью, что беременная женщина будет жить одна в такой глуши. Надеюсь только, что дежурные патрули будут держать ее под наблюдением. Проклятье,— взорвался он.— Неужели она не понимает, чем рискует?

— Она никогда раньше не жила одна и теперь вдруг захотела попробовать,— сообщил Мик, закинув ногу на ногу.— Я уже попросил Мэнди и Рэнсома приглядывать за ней. Единственное, что могу обещать, Нэйт: при первой же угрозе я вывезу ее оттуда.

— Вся надежда на тебя, старик. Только на тебя. У меня плохие предчувствия. Говорю тебе, положа руку на сердце.

— А-а, черт! — не сдержался Мик, прочитав результаты некроскопии. Он надеялся, что крими­налисты прольют хотя бы лучик света на его смут­ные догадки, но в бумаге излагалось всего лишь более пространное описание того, что он уже знал.

— Да, это были коровы из стада Джеффа. Но Мик и так определил это по меткам, выжженным у них на боках. Причиной смерти явилась потеря крови, имевшая место еще до того, как были выре­заны язык и гениталии. И это Мик понял — по отсутствию крови на месте происшествия. «О других результатах будет сообщено позднее»,— говорилось в заключении криминалистов.

— Итак, все снова придется списать на вол­ков,— кисло произнес Нэйт.

— Э-э, будь оптимистом, Нэйт,— отозвался Гэйдж.— Может быть, они отыщут на копытах семена или образцы почв, по которым можно будет определить место убийства.

— Может быть, нам еще парней из ФБР пригласить? Они-то по крайней мере уж точно в состоянии провести такой анализ. А у нас в глуши все делается просто: плюнул, дунул, лизнул — и с умным видом сделал вывод.

Мик встрепенулся, услышав про ФБР, но Нэйт продолжил:

— У меня в общем-то нет претензий к нашим криминалистам. Не их вина, но у них нет необ­ходимого оборудования и опыта.— Он повернулся к Мику.— Можешь идти, парень. Я тебя жду не раньше понедельника.

— Но я в полном...

Нэйт нетерпеливо остановил его:

— Ты не хуже меня знаешь, что минута промед­ления смерти подобна в нашей профессии. Пока ребра не заживут, на службе не показывайся. Разговор окончен.

Мик слишком долго жил по принципу беспре­кословного подчинения приказу, чтобы затевать спор. На улице он надел фуражку и темные очки и бросил взгляд на супермаркет, расположив­шийся ниже по улице. «Хонды» Фэйт там не было видно; очевидно, хозяйка ранчо Монроуз поехала обживать свой дом. Заеду-ка, решил Мик, удосто­верюсь, что все у нее нормально.

Но, проехав пятнадцать миль, на сто восемна­дцатой отметке окружной дороги он внезапно оста­новился и обозвал себя последним идиотом. Взрослая женщина в здравом уме и твердой памяти решила жить в полном одиночестве в этом Богом за­бытом уголке округа Конард, так по какому же пра­ву он позволяет себе вторгаться в ее частную жизнь? Она вообще могла бы остаться в Сан-Антонио, и то­гда не он, а кто-то из местных полицейских опекал бы ее, Гэррет Хэнкок, например. Кроме того, там рядом больница, служба скорой помощи, возмож­ность немедленно вызвать полицию...

Прилепилась же эта мысль: полиция! В гробу эта женщина видала полицию. Не любит она поли­цию. Не доверяет ей. И не без основания.

Поэтому-то и ищет убежища у черта на рогах, а Мик Пэриш, не желающий в общем-то иметь никакого отношения к ее проблемам, как бы ему ни хотелось, не может выбросить их из го­ловы.