Твоя поневоле

— Я-то? Я-то хорошо, что мне будет. А ты почему так рано вернулась? Из-за аномальной жары? Я смотрела по новостям, что люди там как на раскалённой сковородке.

— Из-за жары… — собираю губами слёзы, и глаза мои округляются, когда вдруг слышу на заднем плане тонкий голосок своего сына. — Ма-ам… Миша… Миша у тебя?!

— Здрасьте, приплыли! Так ты же мне его через подружку эту свою рано утром передала, а сама по делам удрала, — недовольно цокает. — Могла бы и забежать на минуту, бессовестная! Вечно у тебя на мать времени нет!

— Мам, дай мне Мишу… Пожалуйста, дай мне его, — я уже не слышу, что она говорит, я мечтаю только об одном…

— Раскормила ты его, конечно, такие щёчки. А говорят, там детей одними смузями и сырой рыбой кормят. Жаль, лопочет что-то непонятное, не расспросить толком… Мишенька, иди, мама звонит, — слышу уже словно издалека её голос, потом топот маленьких ножек и пыхтение в трубку.

— Пиет.

— Миш, Миша, это мама…

Господи, откуда во мне сильно сырости? Слёзы даже на колени капают.

— Пиет, мам. Я игаю. Пока.

— Всё, удрал, — перехватывает обратно трубку мама и тут же ворчливо: — И куда ты ему столько игрушек накупила? На какие шиши? Или этот твой, олигарх залётный, снова объявился?

Всё хорошо. У них всё хорошо. Господи, спасибо!

Я не умею молиться, но почему-то сейчас хочется выбраться из машины, упасть на траву на колени и благодарить кого-то там свыше. Всё страхи оказались просто страхами. Какое облегчение…

— … на твоём месте я бы послала его далеко и надолго. Нет отца — и это не отец.

— Мам, давай я тебе чуть позже позвоню, хорошо? Я… скоро приеду, — обрываю вызов и долго рыдаю, уронив голову на сложенные на руле руки.

Я пробыла здесь несколько дней, а кажется, что целую жизнь. Я столько испытала… Так много…

Поднимаю голову и сквозь пелену слёз смотрю на величественно возвышающийся старый дом. Распахнутая входная дверь, окно на втором этаже…

Вздрагиваю, потому что мне кажется, что кто-то стоит в комнате… Занавеска колышется!

Вытираю подолом халата слёзы и щурюсь, до боли всматриваясь в темнеющий прямоугольник. И я не знаю, что я хочу больше: увидеть Кая или понять, что это просто ветер играет тонким тюлем.

Это ветер! Ветер! Просто ветер! Это не Кай! А даже если и он… он всё правильно сделал. Я просила его меня отпустить и он наконец меня услышал.

Рубить нужно с плеча.

Стиснув зубы, завожу мотор и аккуратно сдаю задом. Аккуратно не получилось — задела бампером трухлявый пень. А, и чёрт с ним. Не с пнём, с "Крузером". Это всего лишь кусок железа, чтобы переживать о каких-то там несчастных вмятинах.

Спасибо Каю, быстро он научил меня с ювелирной точностью отделять зёрна от плевел.

Куда ехать — чёрт его знает. Я даже не понимаю, где я!



Включаю навигатор и механический голос приветствует меня, убеждая через восемьсот метров повернуть направо. И даже здесь он обо всём позаботился. Всё предусмотрел.

Всматриваюсь в мигающую красным отправную точку. А нет её, этой точки. Вернее, она есть, но действительно просто точка, без названия. Но зато я вижу сколько мне добираться до дома — не менее четырёх часов. Далеко же мы забрались…

Открываю на всю окно и врубаю на полную мощность музыку. Была бы моя воля, я бы сделала её ещё громче, чтобы она заполнила всю меня, чтобы не слышать собственных мыслей.

Я хочу обернуться, но упрямо смотрю вперёд.

Он всё сделал правильно.

Чёртов щенок всегда всё делает правильно!

Он отпустил меня, как я и просила. И я точно знаю, что он ушёл навсегда. Ему была нужна моя любовь и он её не получил.

Финита ля комедия.

Птица, лети…

Глава 2. Часть 35

* * *

Восемь недель спустя

Перерыв. Наконец-то. Ещё невыносимых пять часов и я прыгну за руль своей праворульной Хонды и отчалю домой, к Мише. С некоторых пор я стала ценить каждую минуту нахождения рядом со своим ребёнком.

Курсы прилежных матерей? Психотренинги "Как стать идеальным родителем"? Чушь собачья. Ничто так не отрезвляет и не вправляет мозг, как мрачная комната, лязг наручников и…

Если бы я могла, я бы ударила себя сейчас очень больно. День за днём, ночь за ночью я заставляла себя выкинуть произошедшее из головы. Просто забыть, списать всё на бредовые галлюцинации и у меня это даже практически получилось. Ничто так не усыпляет дурные воспоминания, как правильно подобранные антидепрессанты.

Я попыталась оградить себя от всего, что напоминало бы о времени проведённом в том уединённом доме в лесу с…

Его имя под запретом! Он под запретом.

Я сожгла халат, в котором приехала, подстриглась и перекрасила волосы, а главное, избавилась от "Крузера" — главного источника моих ночных кошмаров. Постоянного привета из прошлого.