Твоя поневоле

— Некогда мне, Руслан, развлекаться, — поднимаюсь с оббитого чёрным кожзамом табурета и выливаю остатки кофе в раковину. — Это у тебя вся жизнь вокруг члена вертится, а по себе, как говорится, других не судят.

Проскуров подходит сзади и развязно кладёт руки на мою талию, просунув большие пальцы под тонкий ремешок строгой юбки.

— Я бы предложил и тебе вокруг моего члена повертеться, но ведь отбреешь же как всегда.

Шёпот прожженого ловеласа. Дешево. Тридцать лет мужику, а всё туда же. Даже двадцатилетние так не клеят.

Ты будешь хотеть меня…

— Ну, что скажешь? — мурчит на ухо, плавно перемещая ладони с талии на ягодицы. — Да брось, Наташ, мы ж с тобой давно знакомы. У меня сейчас тоже на личном затишье, ты явно скучаешь, почему бы нам не помочь друг другу?

Закрываю глаза и прислушиваюсь к ощущениям. Симпатичный мужик ласкает мои бёдра, нашёптывая всякую фривольную чепуху. В задницу мне упирается набирающий с космической скоростью эрекцию член, и так как секса у меня не было уже восемь недель, но логике вещей я должна течь мартовской кошкой. Но… я абсолютно невозмутима. Моё тело спокойно реагирует на его прикосновения, а член не вызывает никаких мыслей, кроме как: а правы ли были сплетницы, шушукаясь в кулуарах, что у Проскурова — большой?

— Я вижу, что ты странная какая-то из отпуска вернулась, — продолжает нашёптывать он, — мысли какие-то гоняешь. Я не знаю, что у тебя там произошло, может, хахаль какой бросил, но всё это фигня, поверь. Лучший способ сбросить стресс и лишний вес — хороший перепих. Жизнь сразу яркими красками заиграет, — юркая ладонь скрывается в вырезе моей рубашки, за что тут же обладатель развязной пятерни получает локтем по рёбрам.

Проскуров тихо посмеивается мне в шею, не оставляя попыток забраться уже хоть куда-нибудь.

А может… действительно? Мне тридцать один год, за дружеский секс никто камнями не забросает, да и не в том я уже возрасте, когда зависишь от мнения окружающих.

Мне это нужно. Я должна окончательно перечеркнуть прошлое! Я должна выбросить из головы его. Может, секс с Проскуровым и есть та волшебная пилюля, что поможет мне хоть как-то его забыть?

Хочешь меня?..

Я должна попробовать!

— Можем поехать ко мне после работы. На чай, — предлагаю, не оборачиваясь. — Сын у бабушки до девяти.

— Ты серьёзно? — восторженно, словно мальчишка восклицает Руслан, и прижимается доказательством своего восторга ещё плотнее. — Я люблю чай. С удовольствием. На твоей или моей поедем?

— Ты рехнулся? — оборачиваюсь. — Каждый на своей. Или ты ещё потом у меня ночевать собрался и яйца в виде сердечек на завтрак пожарить? Просто секс, Проскуров. Отстрелялся и домой.

— Понял, не дурак. А с тобой приятно иметь дело.

— Не говори, ваще гайки закрутили… — доносится голос Комиссаровой и следом щелчок ручки двери.

Проскуров быстро от меня отпрянул, делая вид, что что-то разыскивает в шкафчике.

— Хрень какая-то, снова чай закончился, — глупо бурчит себе под нос, и я едва могу скрыть улыбку. Ну и идио-от…

— Так вот чай, Рус, — Настя тычет на упакову лимонного Липтона и зависает, хитро щурясь: — Мы вам помешали, что ли? Мы с Катей можем выйти, если что.

Всем в филиале известно, что в постели Проскурова успели побывать обе. Может, даже одновременно. Слухи разные ходят.

— Передумал, капучино из автомата выпью, — Руслан невозмутимо идёт на выход и уже у двери оборачивается, адресуя мне одними губами: "до вечера".

Киваю, что сигнал пойман. Проскуров показывает "класс" и, поправив через штанину уже почти опавший член, удаляется.

— Что?! — перевожу уставший взгляд с одной кумушки на другую. — Да не сплю я с ним.



Часть 36

* * *

— Эй, эй, дружок, полегче, — уворачиваюсь от поцелуев Проскурова, предпринимая уже третью попытку вставить ключ в замочную скважину.

Руслан прижимает меня к двери, не давая ни единого шанса для манёвра. Он… слишком напорист, слишком старается, слишком… Вообще, он какой-то весь "слишком".

И зачем шептать на ухо всю эту чуть а-ля порнуха: "да, детка", "я хочу тебя, малышка" и прочая ересь для одиннадцатиклассниц.

— Эй, ну не в подъезде же, — бью по руке, пробирающейся в мои трусы. Дверь наконец-то поддаётся, и мы вместе по интерции вваливаемся в квартиру. Как-то странно: моя квартира и в ней — Проскуров. Чем я только думала… Но тем не менее прилежно пытаюсь разбудить в себе пылкую страсть.

Пытаюсь стонать, даже за член его сквозь брюки схватила, но… не выходит. Ничего не чувствую. Ни возбуждения, ни даже мало-мальского желания. Скорее раздражение, что он так настойчиво пытается меня распалить. Взрослый же мужик, должен быть опытным. Неужели не видит, что надо попридержать рвущегося в бой коня.

— Слушай, Рус, может, душ сначала примем? — морщусь, когда он облизывает мне раковину уха. — Ну правда, весь день же на ногах…

— Вместе?

— Что — вместе?

— Вместе душ примем? — сально улыбается Руслан, бегло расстёгивая пуговицы рубашки. — В ду́ше кайфово, мне нравится. Особенно если воду погорячее. Ты сзади стоя любишь?