Твоя реальность — тебе решать

И Ксюша уставилась на этого подвыпившего парня.

— Я вроде не маленький, чтоб меня не заметить, — вдруг прогремело за ее спиной. Тяжелая рука легла на плечо и притянула к себе.

Ксюша неуклюже сделала шаг в сторону, нога подвернулась, и девушка просто уткнулась незнакомцу в грудь. Парень подхватил ее за талию. Наверное, со стороны смотрелось весьма интимно, так как выпускники удалились, и парочка вновь осталась наедине.

Ксюша повела плечами, освобождаясь из чужих рук, спаситель и не стал удерживать ее, убрав руки с хрупких плеч. Только пиджак поправил. А потом неожиданно спросил:

— Есть не хочешь?

— Хочу.

— Ну, пошли тогда поедим. Пока всё не съели.

— Пошли. Стой!

Парень оглянулся.

— Что?

— А как… как тебя зовут-то?

— Иванов Николай Федорович. А тебя?

— Ксения. Ксения Соколова. Николаевна.

Парень усмехнулся, на щеках появились миленькие ямочки.

— Ну пошли, Ксения Николаевна.

— Пошли, Николай Федорович…

— Ты знаешь, прошло почти пятнадцать лет, а я всё так хорошо помню, будто это было вчера, — сказала мама, глядя на стену. Только видела она не грушу боксерскую, не турник, а свою первую любовь. И маленькая Лера впервые в жизни подумала о маме, как о женщине. О красивой женщине, которая так и не вышла замуж. Она даже не приводила никого домой. Будто во всем мире перевелись мужчины.

— Ты… Ты его любила? — спросила девочка.

— Очень! Он такой… настоящий какой-то… Не объяснить. Просто за ним было легко и надежно.

— Но почему же тогда… Он узнал, что ты беременна и бросил тебя? Из-за меня? — вдруг воскликнула Лера, и слезы выступили на глаза.

Мать переполошилась, обняла, прижала к себе, стала гладить по голове.

— Что ты? Что ты? Нет, конечно! — запричитала она горячо.

— Но почему тогда?

— Ой, Лерусь!

Они так и проходили друг за другом почти всю ночь. Коля проводил Ксению до каюты, и ребята распрощались. Соседка так и не появилась до самого утра. А в 8:00 теплоход вышел к причалу Большой Никоновской бухты и повернул на юго-запад Валаамского архипелага в район живописного залива Скалистый берег, и Ксюша, чтобы не пропустить ничего, уже была на опустевшей верхней палубе.

Закутавшись в плед, она забралась с ногами на маленький диванчик, крутила в руках чашку с чаем, откусывая от круассана. И даже не удивилась, когда к ней подошел Николай. За ним волочился плед, а сам парень безостановочно зевал. Он привалился на диванчик, устроил голову на коленях Ксении и пробормотал:

— Сосед пьянющий храпит, как пароход. Я здесь посплю.

— А смотреть не будешь? Тут такой вид!

— Да чего я там не видел? Мы каждый год ездим на Валаам.

— А чего ж тогда согласился на этот круиз?

— Ну, во-первых, халява. Это ж подарок за нашу пахоту в течение одиннадцати лет. А во-вторых…, — но он не договорил, глядя на Ксюшу снизу-вверх, и у той даже мурашки побежали от его приглушенного голоса, — чтобы встретить тебя.

Его коньячные глаза в обрамлении черных густых ресниц дурманили сильней самого коньяка. Опьяняли, лишая рассудка и воли. Красивые глаза…

А потом была прогулка по Валааму, и Коля не выпускал из своих пальцев маленькую ладошку подруги.

Помогал на тропе, переносил через валуны. Там они и поцеловались. Опьяненные чистейшим кислородом и невероятной красотой Ладожского озера они встретили свою любовь. Любовь навсегда… А ночью на теплоходе всё и случилось. Соседка Ксюши так и не появилась. И влюбленные были предоставлены сами себе. Утром под холодным моросящим дождем парочка рассталась.

— Мы обменялись номерами телефонов и каждый день созванивались, пока я не утопила свой телефон, — тихо сказала Ксения Николаевна.

— Ну, симку-то…

— Какую симку? У меня был новый телефон-раскладушка, твои дедушка с бабушкой подарили на окончании школы. Ездила с твоей теткой на корабле по каналам, каких-то родственников катали, ну и всё: нырнул телефон в Неву. Я так плакала, да толку-то. Номер не восстановить. Это сейчас, можешь восемь симок сменить, а номер оставить старый, а тогда… Не забывай, тогда на дворе был две тысячи шестой. Не у всех телефонов камера была, так что…

— А сама позвонить? — с отчаянием спрашивала дочь.

Мать хмыкнула:

— Ну-ка назови на память номер Ники. Не помнишь? А чего так? Ведь подруга! Вот так и у меня. Номер в телефоне был. Я его наизусть не учила.

— Ма, а соцсети!

— О, да! Какие?

— В смысле какие? Да те же динозавры «Одноклассники»!

— Ох, дочь! Не было их. Никаких соцсетей. ВК появился в октябре две тысячи шестого, но я узнала о нем позже. Да и компьютер у нас появился, когда ты уже в сад ходила, так что... Как-то я решила найти твоего отца, чтобы просто увидеть, но быстро оставила эту затею. Николаев Ивановых…

— А он? Он не пытался найти тебя? — тихо спросила Лера.

— Не знаю. Может, и пытался, да не нашел. Дочь, я хочу, чтоб ты знала: с того момента, как я узнала, что стану мамой, я ждала тебя. Ни у меня, ни у бабушки, ни у дедушки даже полмысли не было, что ты не должна родиться. Ты дитя любви. Поняла?

Лера молчала, только носом хлюпала, обнимая мать.

— Меня, правда, удивляет, с чего вдруг ты заговорила об отце? Столько лет не задавала вопросов…

Лера фыркнула:

— Это всё из-за Уварова!