Твоя реальность — тебе решать

— Рассказ Джека Лондона. Вы тоже будете читать. Интересно довольно. Мы много вне программы читали.

— Мы в этом году тоже много читали вне программы. «Ожерелье», «Мать уродов»…

— Читали! Она много интересных рассказов предлагала для чтения. Ее уроков реально не хватает.

— У вас же русский мама Тима ведет?

— Да, но… У нее интересно, но чего-то не хватает. Ну, вот как в этой каше не хватает ложки сахара. Как думаешь, даст… как там ее, Лидия Валерьевна?

— Лидия Валерьевна не даст, — усмехнулась Ника.

Никита, уже поднявшийся из-за стола, удивился:

— С чего вдруг? Мне она доброй тёткой показалась…

— Эту тётю зовут Лидия Дмитриевна. Иди, проси.

Парень усмехнулся и направился к раздаче. Ника наблюдала за ним, подперев щеку рукой.

— Встречаетесь? — вдруг над ухом раздался знакомый голос.

Ника даже вздрогнула, едва не навернув тарелку с кашей себе на колени. Оглянулась. За ее спиной в пол-оборота сидел Иван Стрельцов. Сидел и ухмылялся.

— Обалдел, что ли? — шикнула на него.

Тот посмотрел в спину Никите, который ждал сахар у раздачи и на стол не оглядывался.

— Так встречаетесь? — повторил свой вопрос Иван.

— Тебе-то что?

— Ну так… интересно. Он ушлый. Говорят, столько девок уложил…

Вероника вытаращила на него злые зеленые глазища, отодвинулась.

— А ты свечку держал? — хмыкнула она.

— Нет, но говорят же… Да и на тебе его жилетка, так может он уже и тебя… — но договорить не смог, не успел.

Ника, откинувшись на спинку стула, и так от злости скрипела зубами, слушая его, а уж последняя фраза и вовсе вывела из себя. Егор еще в четвертом классе научил давать сдачи, да так, чтоб руки не повредить. Вот и сейчас она поднялась и просто впечатала тарелку с остывающей кашей в физиономию Ваньки. Тот не успел ни прикрыться, ни отскочить. Подорвался с места, стал стряхивать кашу с лица. Тарелка упала на пол и раскололась.

— Охренела? Блин, горячо же! — завопил парень, расшвыривая кашу.

Она летела в разные стороны, попала на ребят, сидящих сзади. Те повскакивали с мест, заорали на Стрельцова. А он огрызался за троих, чуть ли в драку не лез, пнул стул, на котором сидел Макс. Мальчишка вскочил и набросился на перемазанного кашей Ивана. Его едва успел перехватить Ник, подбежавший в это мгновение к столам. Поймал и оттащил подальше. Они так и стояли: Ванька, а напротив него Никита, за спиной которого были все остальные. Стрельцов хмыкнул и выругался грязно и зло, стер кашу с лица, стряхнул руку.

— А я думал, ты другая! — рявкнул он, глядя на Веронику.

И в этот миг Никите показалось, что он ослеп и оглох. Он видел перед собой только физиономию Стрельцова, а рядом будто никого. Только он и этот засранец, который сказал… который ляпнул так о Нике!

А дальше произошло всё быстро. Егоров оттолкнул от себя Макса, а сам кинулся на Ваньку. Перехватить его никто не успел. На крики прибежала Лидия Дмитриевна, всполошилась, бросилась к мальчишкам. В этот момент в столовую вошла Настенька. Увидев дерущихся парней, закричала и кинулась к ним. Мимо нее кто-то пролетел, врезался в кучу-малу и выдернул из потасовки Ника. Ваньку, вырывающегося из рук, держали мальчишки, сидевшие за соседним столом. А на Нике клещом висел Тим. Общий гвалт, царящий в столовой, заглушил музыкальный звонок. Когда его тон пошел на спад, все отчетливо расслышали матерную брань от Стрельцова в адрес Никиты. Настенька перевела на Ваньку холодный взгляд.

— А ну молчать! — рявкнула она, а сама вспыхнула до корней волос.

Подростки уставились на нее. Анастасия Петровна редко повышала голос, и если уже повышала, то только по делу и за дело:

— Этого привести в порядок, а вы приберите всё. Я попросила за вас! Попросила, чтобы вам… чтоб вас… а вы? Тим, да не держи ты его! После того, как наведете здесь чистоту, оба ко мне! Кабинет напомнить? — спросила она, переводя взгляд с Егорова на Стрельцова и обратно, и ее одинокий голос звенел в полупустой столовой. Потом она повернулась к перепуганной заведующей. — Извините, Лидия Дмитриевна. Такого больше не повторится.

— Да, что вы? Что Вы? Ну, мальчишки же… — проговорила женщина, комкая в руках край передника.

У Настеньки глаза стали как блюдца. Серо-зеленые от природы они вспыхнули какой-то ядовитой зеленью.

— Мальчишки? Мальчишки в детский сад ходят, а это завтрашние мужчины, а кулаками машут, как мельницы крыльями! Прибрать всё! Скоро первоклашек приведут. Еще раз, простите, Лидия Дмитриевна. Никита, что встал? Тряпку в руки! Тебя это тоже касается, Иван!

Она сунула оторопевшей Диане какой-то пузырек, а потом оглянулась на камеру, установленную под потолком. Обвела взглядом столы, где разыгрался этот спектакль.

«Интересно, а камера работает? Наверно, нет. Если б работала, здесь бы уже был зам по безопасности. Может, не работает? Надеюсь, что нет»,— подумала Анастасия Петровна и вздохнула.