Твоя реальность — тебе решать

Дорогие читатели! Спасибо вам за интерес к моей истории! Если книга понравилась, не забудьте добавить ее  в бибилиотеку!

P.S. Нажать на "звездочку" недолго, но каждая из них "продвигает" книгу в рейтинге, давая шанс другим читателям увидеть ее. И к тому же это ваш способ сказать автору "мне понравилось", и это окрыляет меня!С любовью Ульяна)))

Глава 14. Незаметное признание.

— Если желаете во всём сознаться,

то лучше сделать это сейчас, Себастьян.

— Тогда я вам поведаю... Честно говоря, я тот,

кто распространил Чёрный Мор по Европе.

По-моему, это было во времена Эдуарда III.

Себастьян Микаэлис, «Темный дворецкий (Kuroshitsuji)»

Когда ребята вошли в кабинет Настеньки, она стояла у окна и ощипывала вытянувшуюся герань. Ник увидел это и вздохнул.

«Довели, блин… Вот урод! Ну, подожди, выйдем за территорию, мало не покажется!»— подумал он, со злостью глядя на Стрельцова.

А тот стоял, смотрел куда-то в окно, сунув руки в карманы брюк. Нагло стоял, холодно смотрел. На рубашке остались следы от каши, и брюки местами темнели — замывал.

Анастасия Петровна прошла к ребятам и встала напротив. Посмотрела сначала на одного, потом на другого.

— И кто первый начал? — спросила она.

Иван уставился на доску, изучая запись к уроку, а Ник вдруг только сейчас увидел портреты великих писателей, которые украшали стену напротив доски, стал рассматривать. И оба молчали, словно воды в рот набрали.

— Понятно, — выдохнула Настенька и скрестила руки перед собой. Пальцы правой поглаживали тонкий шрам на локте левой, и Ник виновато опустил голову. Если она так делала, значит волновалась. Сильно волновалась. А обижать Настеньку не хотелось. Совсем не хотелось!

Парень уже открыл было рот, но тут в кабинет вошла Ника, которую в дверях пытался остановить Тим, но та была непреклонна и закрыла дверь перед самым носом Уварова. Настенька вскинула на девочку глаза.

— В чем дело? — спросила она нетерпеливо.

— Ника… — выдохнул Егоров и шагнул к девочке.

Но та будто не заметила этого. Вздернула подбородок и сжала в кулаках (как могла) лямки рюкзака, встала между парнями.

— Я тоже причастна к этому. Нечестно ругать только их. И вообще, каша… это я… — сбивчиво попыталась объяснить девочка, но смолкла. Всё рассказывать не хотелось.

Стрельцов хмыкнул, и тонкие губы искривила наглая усмешка. От Ника это не ускользнуло.

— Рожу попроще! — процедил сквозь зубы он.

Чувствуя свою безнаказанность, Стрельцов закатил глаза и хихикнул. Егоров двинулся к нему, но Вероника схватила его за жилистые руки.

— Вот урод! — буркнул Никита.

— Зато ты красаве́ц! — ответил Иван.

— За базаром следи!

— Хрен ли за девчонку прятаться?

— Стрельцов! — осадила его Настенька.

Ник вспыхнул так, что на скулах даже выступили красные пятна. Кулаки сжал, и казанки стали белые-белые. Он мог ударить. О, как он хотел врезать по этой нагло ухмыляющейся роже! Даже трясло от возбуждения! Но… за запястья держала Ника, чьи пальцы он чувствовал на кулаках, а напротив стояла Настенька, которую он не хотел ни обижать, ни волновать…

— Это всё Стрельцов начал, — сказала Вероника. — Он… он… сказал… сказал…

Но договаривать было стыдно. Хоть сквозь землю! И Ника опустила голову.

Но Настенька всё поняла и так. Да и бейдж на жилете она видела прекрасно. Посмотрела на своих ребят, вздохнула.

— Я вынуждена сообщить вашим родителям, что вы подрались, — сказала она холодно.

— Анастасия Петровна! — хором воскликнули Никита и Вероника.

— А вы что хотели? Каковы бы ни были причины, пока вы находитесь на территории школы, за вас отвечает школа. Так как подрались… юноши, то и звонить буду их родителям. Твоя мама ничего не узнает, Вероника.

Стрельцов хмыкнул и что-то буркнул себе под нос. Настенька стояла на расстоянии метра, поэтому не расслышала, а вот Никита, видать, услышал, так как тут же полез в драку. Анастасия Петровна схватила Ивана за локоть и отдернула от Ника подальше.

— Хватит! — приказала она, а потом посмотрела в глаза Стрельцову. Ванька тут же сбавил обороты и даже глаза опустил, не выдержав взгляда.

— Стрельцов, ты посмеялся над Максом, ляпнув, что у него чести нет… — проговорила учитель спокойно, но от ее голоса по спине поползли мурашки, противно царапающие кожу. — А у самого где она? Да и есть ли вообще?