Твоя реальность — тебе решать

Пятиклассники ворвались в класс, зашумели, рассаживаясь на урок, а подростки, оставшись наедине, растерялись. Мимо них проходили взрослые, дети, в рекреации было шумно, но они словно не замечали этого. Стояли рядом отнесенные волной детей к окну и молчали. Вероника рассматривала свои туфли, Никита смотрел на ее руки, всё так же сжимающие лямки рюкзака.

«Вот интересно, если бы не этот Стрельцов, когда бы я признался? Завтра? Через неделю? Через месяц? Трус!»— подумал паренек, вздохнул глубже, и легла мужская ладонь на острые девичьи пальцы.

Ника подняла голову. Взгляды детей встретились, и кулак невольно разжался. У Никиты была широкая теплая ладонь, она была такой большой, что острый кулачок девочки в нем утонул. Парень чуть надавил на него, открывая ладошку, и пальцы двух рук сплелись. Сердце перешло на галоп, норовя выскочить из груди. Видимо, что-то такое же переживал и Никита: смотрел немного виновато и ласково. Над головой заливался звонок на урок, но ребята его будто не слышали, уже на последних аккордах всполошились.

— Мне надо… — только и смогла проговорить Вероника, бросившись в сторону лестницы.

— Подожди! Сколько у тебя уроков? — не выпуская ее руки, спросил Ник.

— Семь!

— Тогда у раздевалок после седьмого, — сказал парень и разжал пальцы.

Вероника только кивнула и бросилась вверх по лестнице. Егоров стоял и смотрел ей вслед, а потом развернулся и счастливый побежал на свой урок. Начало было положено.

Глава 15. Осознать и принять.

Твой выбор уже сделан.

Тебе остается его осознать.

Пифия. Матрица: Перезагрузка

Перед глазами лежал листок с заданием, но Ника никак не могла собраться с мыслями. В ушах до сих пор стояли слова Никиты, а рука помнила чужое прикосновение. Странно. Ник не впервые держал ее за руку, такое уже случалось, при чём не однажды, да и пальцы он тогда так скрупулезно массировал, но почему же именно сегодня так бешено стучит сердце, а ладони потеют?

Учитель ходил от компьютера к компьютеру, помогал ребятам, а Ники среди них будто не было. Лера, во второй раз не дозвавшись подруги, придвинулась к ней, взглянула на задание и обомлела: Вероника исписала карандашом весь лист одним словом «Ник». Учитель уже перешел к их ряду, склонился к Дашке, которая сидела за пятой партой. Лера глянула мельком назад, потом посмотрела на замечтавшуюся подружку, толкнулась к ней, стащила исписанный листок. Ника вздрогнула, Лера указала глазами на учителя. Вероника спохватилась, а Лера незаметно выдернула шнур мышки из компьютера, накрутила его на шнур клавиатуры, сунула под нее, а подружке дала другой листок с заданием.

— Ой, Павел Григорьевич, а у Ники мышка не работает, — позвала Лера учителя.

Павел Григорьевич поспешил к девочкам. Он был молод и только третий год работал в школе. Толком о нем никто ничего не знал. Мальчишки говорили, что он довольно известный киберспортсмен. Порой он говорил на каком-то тарабарском языке: слов много, периодически различимы англицизмы, но уловить суть нереально.

Мужчина подошел к девочкам, взял мышку, та потащила за собой прочие провода. Учитель вздохнул и быстро «починил» компьютер. Посмотрел сначала на одну девочку, потом на другую.

— И? — строго спросил он обеих.

— Что «и»? — переспросила Лера. Временами она умела прикидываться недалёкой.

— Зачем вы вытащили штекер?

— Кто вытащил штекер? Какой штекер?

— Вот этот! — начал злиться педагог.

Лера улыбнулась, и карие глаза блеснули.

— Павел Григорьевич, а зачем нам это делать? У меня по вашему предмету за год даже ни одной четверки нет. А у тебя? — обратилась она к подруге.

— Одна, во втором триместре, — созналась Вероника.

— Мы никогда ничего не списывали. Нам это не нужно. Так зачем тогда выдергивать штекер?

Павел Григорьевич смотрел на девчонок и не знал, как поступить. Он сам лично перепроверил каждый компьютер после ухода предыдущего класса, лишь потом запустил этот. Вот только Ника опоздала. Может, кто-то из своих так решил подшутить над ней? Учитель выпрямился, обвел класс взглядом. Все смотрели в монитор. Все, кроме этих двух подружек. Мужчина вздохнул, перевел глаза на Нику.

— Ну… у тебя много оценок, ничего страшного. Но почему ты только сейчас об этом сказала? — спросил он.

Ника пожала плечами, ответила.

— Да я как-то не подумала… Простите, Павел Григорьевич.

— Ладно, нестрашно. А ты, Соколова, сделала?

— Конечно! А вы во мне сомневались?

Учитель что-то забормотал, пробежал по листку глазами, склонился к монитору. Он скрупулезно изучал решение Леры, а потом хмыкнул:

— Что ты там сказала? Ни одной четверки за год? Ну, поздравляю, у тебя четыре. Хотя ты права, она никак не повлияет на итоговую оценку.

Лера ткнулась в монитор, а потом скривилась, откинулась на кресло.

— Придешь переписывать? — усмехнулся Павел Григорьевич.

Девочка махнула рукой:

— Да пусть остается. Нужно же хоть немного разбавить оценки.