Твоя реальность — тебе решать

Лера сдернула с себя противогаз и осмотрелась. Тим глянул на нее и отвернулся, пряча улыбку. Густая короткая шевелюра девочки торчала вверх, напоминая куриный гребень. Лера увидела усмешку, пригладила мокрые волосы.

— На себя погляди, — буркнула она сбивчиво.

— Не стоим! Не стоим! Ходим! Уваров! Ты ж не новичок! — заверещал Иваныч с лысиной.

Лера и Тимка тут же активно заходили по линии старта. Несколько раз встречались глазами, но тут же отводили взгляд.

— Уваров! Возьми Соколову и шагайте в школу! — это уже второй Иваныч орет.

— Зачем? Мы же еще… — кричит Тим.

— Затем и за этим! Сказано в школу, значит марш в школу!

Тимофей вздохнул и направился к Илье Ивановичу. Тот стоял и тряс связкой ключей, зажимая в пальцах один.

— Откроешь подсобку, подберете берцы, — сказал учитель и повернулся к бегущим. — Нестеров! Дыши нормально! Шевели ногами! Что ты как барышня кисейная!?

Из подсобки пахнуло сильно поношенной обувью. Лера зажала нос и даже отвернулась.

— Фу, вонища!

— Ну да. Это тебе не розовый куст, — согласился Тимка и включил свет.

Ничем не прикрытая лампочка Ильича осветила комнатку. Слева от двери стойки с лыжами, а справа — стеллажи с различной обувью: в основном ботинками для лыж, но есть сильно пошарканные кеды легкоатлетов и берцы. Те стоят высоко. Лере с ее ростом не достать.

— Тридцать пятого, скорее всего, нет, — пробормотал Уваров, приподнимая одну за другой пары.

— Ну ты еще при парнях скажи! — тут же зло прошипела девочка.

— Да даже в мыслях…

— Иваныч сказал, что у него тридцать седьмой есть. Посмотри.

— Между тридцать пятым и тридцать седьмым четыре размера.

— С чего вдруг? Только два!

— Вообще-то есть еще половинки…

— А еще четвертинки…

Но Тим вдруг перестал искать и повернулся к девочке.

— Я много раз видел, как неподходящая обувь приводила к травмам, — спокойно сказал он, — оно того стоит?

Лера смотрела на него снизу-вверх. Ей хотелось фыркнуть, показаться безразличной. Но то ли из-за усталости, которая так явно читалась на лице Тимофея, то ли из-за собственной неловкости, она просто пожала плечами.

— А ты видел берцы тридцать пятого размера?

Тим промолчал и продолжил копаться на полках. Наконец обувь была найдена. Тим стукнул берцы друг о друга, но отдавать не спешил, всё что-то прикидывая про себя.

— Снимай, — сказал парень и кивнул Лере на ее кроссовки.

Девочка хотела возразить, но Тим не дал опомниться. Наклонился, дернул за шнурки и стащил кроссовку. На крохотной ножке — чуть длиннее Тимкиной пятерни — были бело-розовые носочки с котятами. Уварову стало смешно.

— Я ожидал черепа, кресты, сожженных ведьм, — усмехнулся он.

Лера вспыхнула и потянула на себя конечность. Ну да… Конечно! Тимка натянул на ступню тяжелые армейские ботинки. Та тут же проскользнула к носку, оставив свободной пятку. Уваров просунул палец между пяткой девочки и задником берцев.

— Не пойдет, — констатировал парень и поднял глаза на девочку. — Убьешься.

— Не твоя печаль! — пробормотала Лера, закинула ногу на подоконник и стала шнуровать ботинок. Тимка выпрямился.

— А чья? Если что, мне придется тебя тащить!

— А что? Физуха слабая? Не потянешь мои сорок два?

— Да нет. Я знаю, что ты легкая. Забыла, как я тебя на руках держал?

Он специально ее дразнил. Нарочно! Чтоб разозлить! Раззадорить! Чтоб хоть какие-то эмоции увидеть.

— Ну коль ты так переживаешь, обещаю… нет! Даже клянусь! Если я грохнусь, не попрошу у тебя помощи! Не ссы! Если что, меня Нестер донесет!

Тим ухмыльнулся, оскалился, а глаза заискрились:

— Ты спецом его назвала?

— С чего бы?

— А с того!

В следующий миг, он оторвал ее легкую от пола, взяв за талию, и посадил на подоконник, а сам стал расшнуровывать вторую кроссовку. А девочка смотрела на его правильный профиль, на шею, по которой еще бежали бисеринки пота, и молчала, а потом и вовсе отвернулась к окну. Не ее этот мальчик.

Глядя на то, как Лера в берцах бегает и марширует (для удобства в носки берцев натолкали туалетной бумаги), Тим немного успокоился. Не всё так критично. Это он просто себя накрутил. Завтра всё пройдет хорошо.

Когда на часах было уже девять, Уварову позвонил Ник, возвращавшийся в электричке домой после процедур. Тим взял трубку.

— Ну, что? Готов на завтра? — спросил Егоров.

— А я всегда готов! — ответил Уваров.

— Слышь, тут такое дело… — начал Ник, но замолчал. Было слышно, как мимо пролетает сапсан. — Меня Николавна завтра в двенадцать будет ждать.

Тимка усмехнулся и отложил ручку.

— Да ладно? — сказал он наигранно.

— Прикинь?! Я сам офигел.

— А откуда знаешь, ты же свалил?!

— Мне Настенька написала. Сказала, что казнит, если я завтра хоть на минуту опоздаю.

— А ты не опаздывай.

— А во сколько завтра Зарница?

— В десять начало.

— Ну, мы придем поорать с Никой.

— Не пустят.

— С какого?

— Пандемия… может, слыхал?

— Блин!

— А то! А я чуть не втащил Сэму…

— Не понял…

И Тимка рассказал, что произошло в отсутствии Никиты, а тот слушал, и не перебивал, хотя иной раз вставлял свои репризы. Когда Уваров замолчал, замолчал и Ник.

Они уже проходили это.

Такое уже случалось раньше.

Тим не подгонял.

А Ник собирался с духом.