Твоя реальность — тебе решать

— А твои где? — спросила она

— В Питер… угнали…

— Оставив тебя со мной?

Тим лишь хмыкнул.

— Если бы Елена Николаевна знала…

Тимофей повис на вытянутых руках, а потом спрыгнул.

— Она знает, — сказал парень и посмотрел на одноклассницу.

У той с вытянувшегося лица схлынула краска. Она таращила на Тимку глаза, как если бы он признался, что для поддержки спортивной фигуры на завтрак есть младенцев. Парень вздохнул, и Карина вдруг бросилась на него с кулаками, Уваров не успел перехватить ее руки. Она била его по широкой груди и что-то шипела сквозь зубы.

— Клинкина, ты обалдела? Не протрезвела еще?

— Урод! Говнюк! Как ты мог ей сказать?! Как?

Тимка перехватил запястья, сжал в ладонях. И тогда Карина разразилась страшной бранью. Тимке на секунду даже показалось, что у него уши заложило. Он уставился на потолок, а потом притянул одноклассницу к себе.

— Что, блин, за речь? Пожалей соседей и мои уши. Я вчера думал, люстра навернется от твоей ругани. Не матерятся в этом доме, андестенд? Не сквернословят. Черт! Из овощей можно упоминать хрен, а из частей тела задницу и титьку, но только тараканью! И никакую иначе, или это уже сексуальное домогательство.

— Да как ты мог?

— Что?

— Сказать ей… о нас…

— Я даже лучшему другу не сказал! Я вообще никому не рассказывал об этом! Но все в курсе, прикинь! — взорвался парень. — Я могу солгать всему миру, но… мама спросила, я ответил…

— А… А когда ты сказал ей?

— Вчера, когда тебя притащили.

Карина вдруг опустила напряженные плечи, отвела глаза… Значит, Елена Николаевна, разговаривая с ней сегодня утром, обнимая ее, уже всё знала… Знала, но… даже вида не подала…

— Пусти, больно, — только и вымолвила девушка и отошла.

Уваров смотрел на нее и молчал. Ей было неловко, ему тоже.

— Я думала, мне всё приснилось… ну, то… ночью… — пробормотала она тихо. — Даже решила, что ты приснился. А оказывается, ты со мной всю ночь… Лучше бы уж приснилось…

— Клинкина…

— Тебе же на Зарницу?

— Угу.

— Во сколько?

— В десять начало.

— Ладно. Я сейчас.

Она вышла из комнаты. Тимка вздохнул и стянул с себя шорты, потянулся за штанами, и тут вернулась Карина со своими вещами. Не обращая внимания на парня, кинула их на кровать и стащила футболку, в которой проходила всё утро.

— Ты чего? — вдруг спросил Тим.

Девушка, стоя перед ним в одном белье, заплетала косу. Бросила на него недоуменный взгляд:

— А чего?

— Ну… Не стесняешься?

— Нет. Чего стесняться? Мы уже всё видели. Не парься, — и она отвернулась.

Черный классический комплект белья на белой коже казался иссиня-черным. На спине, руках и ногах тут и там проступили полосы от ремня. Тимка отвернулся, влез в форменные штаны и вышел из комнаты. Карина проводила его глазами и хмыкнула, а парень вернулся с каким-то тюбиком, сел на свою кровать, сдвинув вещи в сторону.

— Нужно смазать, быстрее заживет, — пробормотал он.

Карина уставилась на него и усмехнулась:

— Уваров, твой пикап не сработает!

— Клинкина, ты себе льстишь. Девчонка ты, конечно, фигуристая, но наш этап пройденный. Спину давай.

— Если твоя пигалица узнает, что ты мне спинку мазал, она меня в линолеум из рекреации замотает, — усмехнулась Карина, но всё же повернулась.

— Может быть, может быть…

— Ревнивая.

— Не знаю.

— Я знаю. Она меня так приложила фейсом в стену, едва нос не свернула.

— А ты не приставай к детям! И от Ника отвянь. Ты ему до звезды!

— Он мне тоже. Так… спортивный интерес был. Ну как у парней: даст — не даст?

— Ты, насколько я помню, девчонка.

— А ты помнишь?

У Тимки дрогнула рука.

— Ну… я же не контуженный…

— А за что ты просил прощения? Ну, ночью…

Уваров поднялся и развернул ее за плечи к себе, глянул в лицо. Ее серо-зеленые глаза смотрели с насмешкой. Длинная русая коса была переброшена на спину. И без своего боевого раскраса, без локонов она казалась настоящей. Живой и ранимой. Девчонкой, одним словом.

«Стройная, но не анорексичка. Фигуристая», — мелькнуло в голове у Тима, и, видимо, что-то такое отразилось на лице, потому что серо-зеленые глаза стрельнули, а губы плотоядно ухмыльнулись.

— Любуешься? — проговорила Карина приглушенно.

— Есть чем, — так же приглушенно ответил парень.

— Да? — и тонкие пальцы легли на Тимкину грудь.

Но подросток хмыкнул. Небо в глазах заплясало чертями.

— Клинкина, так и быть, дам совет. Так сказать, окажу гуманитарную помощь. Парни по своей натуре охотники. А женщина — дичь, трофей, награда (нужное подчеркнуть). Нам скучно и неинтересно, когда что-то просто падает в руки. Никакого азарта. Это как на рыбалку придешь, а там рыба из озера сама в ведро прыгает. А как же драйв: подсечь, тянуть, чувствуя, что может сорваться! Вот что такое спортивный азарт. Ты красивая, умная, но… Мне и тогда, прошлым летом, сказали, что ты… дашь. Я, честно говоря, не думал, что выгорит, но… И извинялся ночью я за себя прошлогоднего. Я использовал тебя, чтоб свою боль заглушить… Мне было хреново — знаешь, когда на грани фола?! — а тут ты. Красивая и… доступная… Я не знаю, понравилось ли мне… ощущений не помню. А вот стыд за это до сих пор здесь, — и парень ударил себя кулаком по груди.