Твоя реальность — тебе решать

Солнца нет — это хорошо. Это просто отлично! Спасибо, дождя не надо, а отсутствие солнышка позволяет дышать. Часть соревнований уже позади. Из 18 школ лидирует пока несколько. Вторая среди них, но расслабляться не стоит. Руку неприятно дергает, Тим проводит по предплечью, видимо, растяжение. Не смертельно, и самое главное не нога. Впереди эстафета, ноги должны еще послужить. Он поглядывает на Леру, та проговаривает про себя что-то, губы шевелятся, но Тимка не понимает, пока не обращает внимание на руки. Девушка двигает ими в воздухе, будто по столу. Точно! Она от школы разбирает автомат. Это была идея Тима. Вообще, всегда это делали парни, но, если от школы выходила девчонка, да если еще и вслепую, и побеждала, это приносило дополнительные очки. Тим долго спорил с Иванычами, так как те настаивали на слепом сборе, Тим не соглашался, и вчера даже притащил Леру к Иванычу и вынес автомат. Лера провозилась… Пусть будут баллы за «девочку от школы», чем вообще в этой дисциплине не заработать очки.

— Что с тобой? — вдруг спросила Лера.

Тимка покачал головой.

— Всё норм!

— А по лицу не скажешь…

— А что у меня с лицом?

— А с рукой что?

Тим отвернулся от девочки, бросив небрежно:

— Ерунда.

Наконец, подходит эстафета. Это предпоследняя дисциплина. Потом отдых и торжественное построение. На дорожке от «второй» школы Нестеров, Лера, Тим и Ванька Стрельцов. Тим, как командир взвода, дает последние наставления. Переглядывается с Ванькой.

— Если что, нам вытягивать, — говорит он, пока они идут к своим местам.

— Не учи ученого! Чтоб я «первашам» уступил! С фига ли! — бурчит Ванька.

Над стадионом на мгновение повисает тишина, а потом раздается хлопок стартового пистолета, и участников оглушает рев болельщиков-сокомандников. Нестеров срывается, будто за ним гонится стая волков. Тим видит, как он с легкостью обходит соперников и вырывается вперед. Дистанция короткая — пятьдесят метров. И вот он уже передает палочку Лере…

Тимка не хотел ее ставить на дорожку… Душу терзало нехорошее предчувствие. Берцы не самая удобная обувь для бега, а уж берцы на два размера больше тем паче. Но правило есть правило. Одним из участников эстафеты должна быть девушка. А в команде «второй» девушка вообще одна — Лера. Так что без вариантов. И каждая школа на эстафете вторым бегуном поставила девушку. В этом был резон: в случае чего парни должны «нагнать». Лера же боец, она не сдастся. И вот уже до Тимки остались какие-то считанные метры… девочка уже протягивает палочку, как вдруг сама себе ставит подножку и падает. Палочка вылетает из влажной ладошки… Уваров едва не сорвался к ней, его перехватывает Арт.

— Снимут с дистанции! — вопит он прямо в ухо, стараясь переорать общий гвалт.

— Да мне… — рвется Тим.

— А ты не один! За тобой команда!

И Тим в ужасе оглядывается на дорожку. Закусив губу, будто в замедленной съемке Лера поднимается, берет палочку и бежит к Тимке. А ему нельзя заходить за линию даже на миллиметр! И парню ничего другого, как ждать, не остается. Соперницы уже обходят ее, но она продолжает идти, и едва палочка касается Тимкиной ладони, парень разворачивается и срывается с места на бешеной скорости. Он летит, как пуля, только ветра свист в ушах. Публика бьется в агонии, а он обходит одного за другим, впереди только спина Арта, который уже тянется к своему напарнику. Стрельцов что-то орет, но Тим не слышит, потому что Ванькин голос тонет в общем шуме. Больше всего хочется оглянуться и посмотреть, как там она. Напарник Арта стартанул, «перваши» орут так, что больше ничего не слышно. Через секунду палка в руках у Ваньки. Тот рванул — зрители взревели. Только команда «второй» не смотрит. Все они окружили, лежащую на земле и стонущую от боли девочку, которая держится двумя руками за правую лодыжку, закусив губу.

Ванька убежал, и Тим бросился к команде. Около Леры врач. Нестеров стоит на коленях и пытается расшнуровать ботинки, а девочка бьет его по рукам и едва не плачет. Тимка врезался в кучу-малу и отодвинул плечом Нестера.

— Ты как? — спрашивает он ерунду, и сам понимает, что ерунду. Сам понимает, что больно, но не спросить не может.

Она поднимает на него глаза.

— Да разойдитесь вы все! — рявкает Илья Иваныч. — Унесите ее, что сидите? Стрельцов второй? Отлично.

А дальше Тим уже не слышит.

— Надо ботинки снять, — бормочет Нестеров, склоняясь к девочке с одной стороны, и Уварову его даже немного жаль. Ведь этот прыщавый мальчишка, правда, переживает. Лера ему нравится. Вот только показать он этого не может, не умеет.

Лера толкает руки Нестерова. А Тим сомневается. В голове шумят ее слова, что она не нуждается в его помощи. Но тут девочка поднимает на Тимку глаза… там страх, боль, обида. Тим протягивает ей руки, и она послушно обвивает его шею руками, прячет лицо у него на груди, завешиваясь челкой ото всех.

— А рука твоя? — тихо спрашивает она.

— Ерунда. Ты невесомая. Не переживай.

Зам по безопасности догоняет их и отдает ключ от медкабинета.

— Там лед в морозилке! Соколова, позвони родителям. Тебе в больницу нужно, — быстро говорит он, а потом убегает.