Твоя тень

Тем временем Кейли поприветствовала Бишопа и Шери, чьи голоса теперь с легкостью можно было спутать – дыма мачеха наглоталась будь здоров! Девушка заметила также неестественную бледность Шери.

«Виной всему, наверное, макияж. А точнее – его отсутствие», – подумала певица, вспомнив, что жена отца имела привычку щедро накладывать косметику.

После нападения Кейли полностью изменила свое отношение к мачехе, устыдившись собственной мелочности. Она пообещала себе исправиться и сейчас обнимала Шери более чем искренне. На глаза бедной женщины, не ожидавшей от падчерицы такой нежности, навернулись слезы.

Алиша вкратце обсудила с Бишопом и Шери рекламную кампанию предстоящих гастролей по Канаде, а затем глянула на часы, попрощалась и отправилась по своим делам.

– Хорошо, что ты приехала, – сказал Бишоп. – Говорил я тебе – сразу, как только эта каша заварилась! – переезжай, Кейли. А ты все норовишь жить своим умом! Шери приготовила тебе комнату. И телохранителю тоже. Где он, кстати?

– Осматривает окрестности. Скоро будет.

– Тетя Кейли, я нарисовала для твоей новой комнаты картину! Пойдем покажу! – С этими словами Мэри-Гордон схватила за ручку один из чемоданов и покатила его по коридору. Сестры улыбнулись друг другу.

– Сюда-сюда! – кричала малышка. – Тетя Кейли! Ну, где же ты?

Для Кейли приготовили одну из гостевых комнат, которая со времени ее последнего визита к отцу заметно преобразилась: раньше она была просто безликой комнатушкой среди прочих. А теперь… Кровать застлана новыми голубыми простынями изо льна, наволочки с оборками, полотенца подобраны в тон, кругом расставлены свечи и фигурки гусей в соломенных шляпках – дешевые, но радующие глаз безделушки из сети ремесленных магазинчиков «Майклз». Тут же в рамках старые семейные фотографии – давным-давно уже никто не доставал их из обувных коробок, спрятанных на чердаке. Здесь и вправду царил уют.

«Надо будет обязательно поблагодарить Шери, – с признательностью подумала девушка. – А ведь ей сейчас так тяжело!»

Пони, нарисованный Мэри-Гордон, оказался восхитительным. Картина заняла самое почетное в комнате место – на прикроватном столике.

– Тетя Кейли, а мы поедем завтра кататься?

– Посмотрим, дел очень много. Но на совместный завтрак ты точно можешь рассчитывать.

– Бабушка Шери и мама напекли блинов. Было очень вкусно. Конечно, не супер-пупер, но почти.

Услышав это, Кейли расхохоталась. Между тем Мэри-Гордон, открыв чемодан, принялась извлекать оттуда туалетные принадлежности и прочие вещи. Достав очередной предмет, она выжидающе смотрела на Кейли и послушно укладывала его туда, куда велела тетя. Увлекательное занятие полностью поглотило девочку. От этого незатейливого процесса она, похоже, получала истинное удовольствие.

В голове у Кейли вдруг тихонько звякнуло, будто там чокнулись хрустальными бокалами, – идея для новой песни! «Я многому могла бы поучиться у тебя». Песня о том, как взрослые, забыв о чем-то важном, вдруг заново открывают мир глазами ребенка.

«А еще можно будет неожиданно изменить перспективу, – размышляла Кейли. – Первые три куплета слушателю будет казаться, что это ребенок поет маме с папой. А потом к концу песни станет ясно: все эти размышления принадлежат одному из родителей». Мелодия себя ждать не заставила. Кейли села и набросала на бумаге слова и ноты, расчертив листок, чтобы получился нотный стан.

– Тетя Кейли, а что ты делаешь?

– Ты вдохновила меня на песню.

– Вдохновила? Как это?

– Это значит, что я пишу ее для тебя.

– Ого! Спой мне!

– Пока что есть только маленький отрывок, – сказала Кейли и напела.

Восторгу девочки не было предела.

– Это очень хорошая песня, – сдвинув брови, серьезно объявила Мэри-Гордон. Это прозвучало так, будто бы она была музыкальным продюсером или директором крупной звукозаписывающей компании, оценивающим творчество молодого дарования.

Кейли взялась помогать племяшке раскладывать вещи, но взгляд ее остановился на семейной фотографии, сделанной лет пятнадцать тому назад. Бишоп, Маргарет, Сью и Кейли стояли в обнимку на крыльце того самого родового гнезда Таунов среди холмов, в часе езды на север от Фресно.

Жила я в Эл-Эй, и в Нью-Йорке, и в Мэне,
И в прериях Запада, там обалденно,
Но домом назвать я могу только место,
Где вихрем промчалось счастливое детство,
И жизнь мне казалась прекрасным сном
В большом старом доме рядом с рудником…

– Тетя Кейли, ты плачешь? – спросила девочка и посмотрела на певицу ясными голубыми глазами.

– Чуть-чуть, но не бойся, я плачу от счастья. Такое со взрослыми иногда случается, – пояснила Кейли и сморгнула слезу.

– Я и не знала, что так бывает. У меня, наверное, так не вышло бы.

– Ну, не всем это свойственно, дорогая.

– А куда это положить? – спросила Мэри-Гордон, вытаскивая джинсы. Кейли показала на ящик, и девочка бережно уложила их на место.