Творческий отпуск. Рыцарский роман

Фенвик с отвращением ворчит: Господи ты боже мой. Они пересекли Потомак и продвинулись вверх вдоль Вирджинских утесов. Когда сворачивают на некую подъездную дорогу, помеченную указателем «Исследовательская станция Бюро общественных дорог», Фенну уже начинает быть интересно, будет ли там вообще какая-то служба. А ну как вся эта чехарда – сплошная наживка? Его что, станут допрашивать, во имя Христа? Проезжают первый сторожевой блокпост; Мэрилин Марш показывает вооруженной охраннице гостевой пропуск Фенна, который затем ему и отдает. Настроение у него все гаже и гаже.

Парковка перед знакомым зданием, похоже, полна; водительница высаживает их перед входом и отъезжает искать свободное место.

Мы смогли организовать лишь небольшую лекционную аудиторию, сообщает Мэрилин Марш Маркусу Хенри и проводит их через еще один пост безопасности. У них обоих – портфели-дипломаты, у нее – неброско тоньше, чем у него. Фенн старается найти что-нибудь забавное в необычайном преображении этой женщины. Но никакое это не преображение: Мэрилин Марш в роли сотрудницы Управления – как рыба в воде; более своей тарелки ей и не придумать. Интересно, спит ли она с Маркусом Хенри, кого он никогда не любил; решает, что по собственному выбору она, вероятно, вообще ни с кем не спит. Здание штаб-квартиры кондиционировано; Фенвик надевает свой темный пиджак.

С облегчением видит он, что здесь действительно устраивается нечто вроде поминальной службы. В маленькой незнакомой аудитории уже собралась группа лиц; пленка с записью духового камерного ансамбля тихонько играет сарабанду из сюиты мелкого штадтпфайфера Семнадцатого века, чью фамилию Фенвик забыл, но с его произведениями его давным-давно познакомил Дугалд Тейлор. Нынешнего директора Управления под рукой нет, но Фенн узнаёт одного бывшего и некоторое количество людей из контрразведки и Негласных Служб. Когда троица входит через боковую дверь, к ним поворачивается несколько голов; Фенну достается несколько неприязненных взглядов за «КУДОВ» – но не, как ему кажется, от людей постарше. Если все это мероприятие не ловушка, становится ему теперь интересно, может ли оно быть декорацией для подката?

Похоже, собравшиеся ждали их. Молодая черная женщина вручает им программки, которые некогда читать. Мэрилин Марш ведет их к местам неуютно спереди и что-то бормочет Маркусу Хенри, кто, не выпуская портфеля из руки, тут же шагает к подиуму, окруженному стереоколонками, поправляет очки, лампу на кафедре и страничку своих заметок. Поверх очков взглядывает на кого-то в заднем углу; красивая сарабанда затихает, и Фенн слышит первый из трех панегириков своему старому другу. Суть Маркус-Хенриева – в том, как жаль, что Дугалда Тейлора нет в живых и он не может увидеть, как некие долговременные усилия начинают приносить плоды в критические и, несомненно, опасные, но тем не менее волнующие годы впереди. Суть панегирика бывшего директора, изложенного без бумажки, в том, что 1980-е действительно будут переломным десятилетием, а нельзя исключать и того, что самым важным в истории этой организации, учрежденной еще Президентом Гарри Ш. Труменом. Нам потребуется полсотни Дугалдов Тейлоров; а был только один, и его больше с нами нет.