Творения

От января до апреля гонение в Карфагене не имело слишком жестокого характера. Правительство неоднократно поручало искать епископа, чтобы наказать его смертию[37], но на других не произносило еще смертных приговоров, Исповедников, лишенных имущества или заключенных в темницу было много, но первый мученик, Маппалих[38], пострадал только 17-го апреля, как значится в мартирологие римской Церкви. Св. Киприан из уединения своего давал советы клиру карфагенскому, чтоб он заботясь о вспоможении бедным и исповедникам, наблюдал осторожность в посещении заключенных и удерживал народ от стечения к темницам толпами, чтобы сами пресвитеры и диаконы, по очереди, священнодействовали для узников, вообще – чтобы всячески старались о возможном спокойствии в народе и предотвращали случаи к возбуждению ненависти и мятежных движений со стороны язычников[39]. Особыми письмами убеждал, потом, народ к молитве, а некоторых исповедников, самовольно возвратившихся из ссылки, обличал за такой поступок, так как он подавал повод к обвинению христиан в непокорности начальству и, следовательно, к усилению гонения.

В этот же промежуток времени получены были в Карфагене два письма от римских пресвитеров и диаконов – одно на имя карфагенского клира, а другое – самому Киприану. Последнее содержало в себе известие о мученической кончине епископа римского Фабиана (оно не дошло до нас), в первом же[40] говорилось, больше всего, об удалении Киприана, и говорилось так, что почти в каждом слове слышна горькая укоризна скрывшемуся епископу – римский клир тоном явной иронии хвалит его поступок, потом исчисляет такие качества истинных пастырей, которых, как будто бы, не оказалось в нем по причине его удаления, наконец, так внушает карфагенскому клиру всякую заботливость о пастве, что как будто считает эту паству сиротствующею. Само собою понятно, как глубоко должно было огорчить Киприана такое мнение о нем римского клира, а этот клир просил еще карфагенских клириков распространить послание свое повсюду. К счастию, оно, как видно, тотчас же передано было карфагенскими пресвитерами епископу своему, вместе с письмом на его собственное имя, и он, не медля ответом в Рим, дал почувствовать тамошнему клиру его неосмотрительность и неосторожность. Отвечая на письмо к нему самому, Киприан изъявлял искреннюю радость, по случаю мученической кончины Фабиана и благодарил писавших за высокоутешительное известие, но другое послание их он возвратил им назад, изъявляя недоумение, точно ли оно писано ими и не есть ли это какой–нибудь неблагонамеренный подлог, тем более, что на нем и подписей не было[41]. На самом деле ему нужно было не столько искать и просить удостоверения в подлинности этого письма[42], сколько показать писавшим, что подобные послания, выражающие не только легковерие, но и некоторую заносчивость, недостойны добрых служителей Церкви Христовой, и что распространение их послужило бы только к соблазну многих и могло бы подать повод людям неспокойным и враждующим против законной власти в Церкви к различным беспорядкам. Из Рима долго не было потом никаких писем, но мы увидим, что недоумения эти между римскою Церковию и карфагенским святителем разрешились, наконец, в полный и искренний союз между ними.

С апреля, гонение на христиан в Карфагене страшно усилилось: последовали самые жестокие пытки и мучения, темницы гораздо более прежнего наполнялись исповедниками и начались смертные казни. Св. Киприан получил известие, что некоторые из его пасомых увенчались мученичеством, другие готовились умереть за веру, и вообще многие показывали мужество и ревность, достойные истинных христиан. Радуясь и торжествуя по этому случаю, он спешил приветствовать тех, которые вынесли пытки и истязания, подкреплял их веру и упование и убеждал всех подражать первому между ними мученику. Ревностных к страданиям за Христа он находил нужным даже утешать, если бы им не пришлось получить венец мученический. Весь проникнутый духовною радостию за Церковь свою, он выражает, наконец, духовный восторг свой следующим восклицанием: «о, как блаженна Церковь наша, которую так озаряет слава божественного благоволения, которую так украшает честная кровь мучеников[43]». Но радость эта скоро омрачена была другими, очень печальными для пастыря, известиями из Карфагена. Кроме того, что там продолжали являться, по прежнему, малодушные и слабые христиане, возникли еще важные беспорядки, которые угрожали причинить большой вред Церкви. Главными виновниками этих беспорядков были старые враги св. Киприана[44], нашедшие теперь благоприятный для себя случай отмстить ему за его возвышение, столько им ненавистное.