Творения. Часть 1

Великий подвиг предлежал св. Афанасию в его пастырском служении. Последователи Ария, видя еще в диаконе сильнаго противника своему учению, и особенно, на Соборе Никейском испытав неотразимую силу его слова, непоколебимую твердость в древнем благочестии, готовы были употребить все меры, чтобы отнять у него престол. Приверженцы Мелетия, хотя вскоре лишились своего главы, но, получив в замен его Иоанна Архафа, бывшаго помощником Мелетию, не только не думали о подчинении определениям Никейскаго Собора, но и сами присвояли себе право участвовать в избрании епископа александрийскаго. И когда избрание совершилось не по их желанию, то распускали клеветы, будто Афанасий поставлен шестью или седмью епископами, тайно от прочих[132]. Были недовольные и между православными: слышны были отзывы, что Афанасий еще слишком молод для того, чтобы занимать такой высокий престол[133]. И между тем, Промысл Божий предназначил его не только для того, чтобы быть пастырем Церкви александрийской, но и чтобы служить опорою православия для всей Церкви, в течении едва не полстолетия. С именем Афанасия неразлучна история православия в IV веке.

Одним из первых дел св. Афанасия в его пастырском служении было личное обозрение своего округа. Тогда еще не препятствовали ему заняться устроением своей Церкви внешние враги его, ариане; потому что вожди их были разосланы в заточение. Он не только посетил область мареотскую, дотоле свободную от мелетиан, но и предпринял путешествие до отдаленных пределов своего патриаршаго округа, по р. Нил[134]. Епископы предлагали ему свои нужды; иноки встречали его с славословием. Между ними узнавал он людей, которых мог употребить для высшаго служения Церкви[135]. Иноки были ему верными помощниками в его великих трудах.

Но возобновившияся смуты ариан вскоре заставили св. Афанасия обратить свой взор от мирных занятий к делам иного рода. Арий, посредством своих друзей при дворе Государя, успел возвратиться из заточения. Сестра Константина, Констанция, бывшая в супружестве за Ликинием, и хорошо знавшая Евсевия никомидийскаго, умирая, поручила благосклонности своего брата одного близкаго к ней священника, единомысленнаго с Арием. Тот умел представить Государю еретика невинно гонимым, уверяя, что Арий в своем образе мыслей совершенно согласен с символом Никейскаго Собора. Константин желал в этом увериться, и вытребовал Ария к себе, обещаясь, в случае справедливости этого известия, возвратить его с честию в Александрию. Явившись ко двору по вторичному требованию, Арий просил Государя о возвращении ему общения с Церковию, представляя себя всегда верным ея сыном, и изъясняя в своем исповедании учение о Сыне Божием в общих выражениях, которыя на Соборе Никейском были признаны недостаточными[136]. Исповедание было принято; однакоже, Константин не дал никакого повеления о принятии Ария в Церковь, конечно, предоставляя это дело епископам.

Когда, таким образом, освободился из заточения Арий, – стали домогаться той же милости и епископы: никомидийский Евсевий и никейский Феогний. Они прямо писали: если возвращен из ссылки тот, кто осужден был за неправомыслие; то тем менее повинны наказанию мы, потому что мы подписали составленный на Соборе Никейском символ веры[137]. Получив дозволение возвратиться в свои епархии[138], они изгнали поставленных на их место, и стали стараться о распространении и утверждении своего учения, отвергнутаго Собором Никейским. Для этого употребляли все меры, чтобы низложить своих противников; на их места определяли своих единомысленников, и положили, чего бы то ни стоило, возстановить Ария. Общество их в начале состояло из тех же лиц, которыя и на Соборе Никейском стояли на стороне Ария; потом, мало по малу, оно возрастало чрез разсеваемыя книги в духе арианском, клеветы на православных и награждение изменников истины престолами, отнятыми у епископов православных. Главою общества, по прежнему, был Евсевий никомидийский; ему помогал, хотя и не во всем единомысленный с ним, – пользовавшийся большим уважением у Императора по своей учености, – Евсевий кесарийский.