Творения. Часть 1

В последние годы жизни св. Афанасия, часто видим его борющимся с разными заблуждениями, повреждающими правый смысл учения о воплощении Сына Божия. Оне, частию, выродились из арианства, которое отрицая Божество Его, не могло правильно разуметь и Его человеческаго естества; частию, были распространяемы противниками арианства, в тщеславной уверенности, что они нашли новые пути, неведомые Церкви, к изъяснению непостижимой тайны воплощения. Такия заблуждения встретили – епископ коринфский, Епиктет, и епископ онуфисский (в нижнем Египте), Адельфий, каждый в своей области, и сочли долгом представить вселенскому учителю, как они опровергали вновь возникающия лжеумствования, и просить его наставлений[374]. Св. Афанасий, одобряя их учения, предлагал им и свое защищение истины от священнаго Писания.

Подобный ответ составляет первая книга против Аполлинария, который хвалился пред другими общением и единомыслием с Афанасием, и был одним из ревностных защитников никейскаго исповедания о Сыне Божием, но неправо мыслил о воспринятом Им человеческом естестве. Не именуя лжеучителем, св. Афанасий опровергает его мнения и доказательства, и показывает, к каким последствиям оне приводят. Такое же защищение церковнаго учения представляет и вторая книга против Аполлинария[375].

Таким образом, св. Афанасий был для всех руководителем не только в учении о Триедином Божестве (Θεολογία), но и в учении о домостроительстве спасения (οἰχονομία), и в своих писаниях оставил Церкви оружие и против тех ересей, которыя возникли в следующем столетии, одна другую уничтожая, и обе уклоняясь в крайности от праваго пути церковнаго учения, указаннаго Святителем александрийским.

Руководствуя других к правому разумению и защищению догматов веры, св. Афанасий с утешением взирал на труды вновь являющихся защитников истины, помогал им своими советами, и поддерживал их. Некто Максим философ, уроженец александрийский, представил ему свое опровержение нечестивых арианских толков, также – о воплощении. Одобряя его труд, св. Афанасий указывает еще стороны, на которыя не было обращено внимание сочинителем[376]. – Когда иноки кесарийские вознегодовали на то, что их архиепископ, св. Василий, в один раз, проповедуя о Духе Святом, по опасению от ариан, не именовал Его в своем слове Богом, хотя в других случаях неоднократно, из Писания и силою умозаключений, доказывал, что Он есть Бог; тогда св. Афанасий писал к неблагоразумным ревнителям, чтобы они повиновались своему архипастырю, как дети отцу, и не противоречили тому, что он находит нужным. «Все мы смело можем сказать, – что Василий есть украшение Церкви, подвизается за истину, и если является немощным, то для немощных, да немощныя приобрящет. Возлюбленныя наши братия, имея в виду цель его истины и приспособление к обстоятельствам, должны прославлять Господа за то, что Он даровал Каппадокии такого епископа, какого желала бы иметь всякая страна»[377].

Но ратуя за истину, и одобряя новых защитников ея, св. Афанасий в то-же время заботился об умиротворении Церкви. Св. Василию кесарийскому[378] и епископу Руфиниану[379] он сам сообщил постановления собора александрийскаго о принятии в общение церковное ищущих мира с Церковию. К Диодору, епископу тирскому, поставленному Павлином антиохийским, он писал: «не усиливайся спорить с еретиками, но молчанием побеждай их многословие, кротостию – их злобу»[380]. Св. Епифанию кипрскому, по поводу каких-то споров о времени празднования Пасхи, дружески советовал; «перестань гневаться; лучше молись, чтобы в Церкви водворился прочный мир, и престали ереси, происходящия от скопища, дышащаго убийством»[381]. – Но важнейшим из примирительных дел Святителя александрийскаго была забота о возстановлении мира между церквами Сирии и малой Азии с церковию римской, и об умиротворении Церкви антиохийской. Восточные епископы надеялись, что, когда утвердится мир между Востоком и Западом, – западный император Валентиниан может своими внушениями остановить лютость ариан, покровительствуемых Валентом, подобно тому, как прежде Константин II и Констанс содействовали самому Афанасию в возвращении на его престол. Но Валентиниан не имел того усердия к вере, какое оказывали дети Константина Великаго. Впрочем, св. Афанасий с усердием приступил к делу умиротворения, когда епископы восточные, чрез св. Василия предложили ему принять на себя посредство в сих сношениях. Письма св. Василия к Афанасию показывают, какия надежды все они полагали в архипастыре александрийском; но ни тому, ни другому Святителю Господь не дал дожить до исполнения их пламенных желаний.