Творения. Книга вторая

40) Якуты, несмотря на то, что нет никакой надежды на то, чтобы они переменили язык свой на Русский, и что их язык имеет большое сходство с Татарским — и по сие время еще не имеют на своем языке не только книг, но даже грамоты. Правда есть на их языке краткие катехизисы, переведенные один около 1828, а другой в 1845 году, писанные Русскими буквами с некоторыми знаками. Но катехизисы сии остаются почти без всякого употребления особенно первый, — и, следовательно, без всякой пользы, и это потому, что, как сказано выше, грамотных Якутов очень мало; а умеющие читать — или не хотят читать, не считая необходимым для себя знать содержащиеся в них, истины, или не могут понимать без руководителя; а, главное, кажется. потому, что переводы, как говорят знающие оба языка, сделаны не совсем отчетливо и удовлетворительно, а это, как говорил мне переводчик последнего катехизиса, потому, что он, не смел дозволить себе перефразировать Русский текст так, как бы требовал Якутский язык.

Сюда относятся и те сведения, кои представлены мной Святейшему Синоду в донесении моем от 7 ноября 1851 года за № 384, в статье 2-й.

Из вышеизложенных сведений очевидно, что: а) обстоятельства Камчатской епархии в настоящем положении, в сравнении не только с древними Российскими епархиями, но даже и с соседней Иркутской, имеют почти столько же исключений и особенностей, сколько представлено здесь сведений, и можно сказать, что Якутская область есть свой отдельный мир, Америка тоже; только Камчатка более приближается к общему порядку.

б) Камчатская епархия в настоящем ее составе есть самая обширнейшая из всех Российских и Сибирских епархий; а между тем способы сообщений в ней несравненно ограниченнее и затруднительнее, чем (не говоря уже о Российских епархиях) в Иркутской, ибо здесь пути большей частью лежат или по необозримым пустыням полярным или по морям.

в) Во всякой другой епархии средства к существованию в особенности хлеб находятся на месте жительств, а в Камчатской епархии хлеб равно как весьма многие припасы — привозные из-за морей или дальних мест.

г) Во всей Камчатской епархии, не исключая даже и древнейшего из прочих городов, Якутска, нет ни одного прихода, в котором бы не было или новообращенных, или недавно обращенных (см. ст. 8); не мало и таких приходов, где есть еще п необращенные, и много еще таких мест обитаемых язычниками среди коих не только нет приходов, но и не бывало еще и проповедника. И потому Камчатскую епархию, не только до присоединения к ней Якутской области, но в настоящем ее составе можно и следует считать не иначе как миссией в пространном смысле сего слова.

д) Так как из ст. 26, 27 и 35 видно, что Якуты не живут и не могут жить селениями, и что священники могут их посещать не во всякое время года, то очевидно, что для Якутов все равно, где бы ни находились их приходские священники летом и зимой — в городе или при их улусной церкви, (они в эти времена не могут ни видеть их у себя, н и сами быть в церквах, хотя бы от них были и близки, исключений немного), — и что, куда ни поставить церкви в улусах Якутов, везде останутся с одними только членами причта и будут посещаться немногими, например поставить церковь там, где есть 3–4 юрты; то жители сих юрт непременно переселятся на другое место; потому, во-первых, что с помещением между ними причта, они должны будут поделиться степными покосами и выгонными местами, а, во-вторых, потому, чтобы избежать лишних и немалых расходов и издержек на принятие и угощение богомольцев, которые волей и неволей будут останавливаться у них, за неимением другого пристанища. И пока Якуты будут заниматься одним скотоводством, до тех пор, они не изменят своего кочевого образа жизни, и, следовательно, не будут жить селениями. И хотя между ними начинает возникать хлебопашество, но и самые лучшие из них хлебопашцы находят возможность согласить свою кочевую жизнь с земледельческой.