Творения. Том первый. СЛОВА.

1. Ревность пламенна; дух кроток; любовь милосердна, или, лучше сказать, она есть самое милосердие; надежда долготерпелива. Ревность воспламеняет; дух делает кротким; надежда ожидает; любовь связует и не дает рассеиваться тому, что есть в нас прекрасного, хотя по природе мы и рассеянны. С любовью бывает одно из трех: она или, пребывая в сердце, постоянна; или, поколебавшись, восстанавливается; или, удалившись, возвращается. Она подобна растениям, которые, если насильно согнуть их руками и потом оставить на свободе, опять разгибаются и приходят в прежнее положение, чем и обнаруживают в себе то свойство, что насилием можно их нагнуть, но не выпрямить. Правда, что порок по природе нам подручен и стремление к худому сильно: это поток, который падает со стремнины; это тростник, который при ветре легко загорается от искры, весь обращается в пламень и истребляется вместе со своим порождением; ибо огонь есть порождение вещества, истребляет его, как порок – порочных, но и сам исчезает вместе с тем, что его питало. Но если бы кто-либо снискал навык к чему-либо доброму и усвоил себе это, то для него труднее уже будет пасть, нежели, как вначале было, сделаться добрым; потому что всякое добро, утвержденное временем и рассудком, обращается в природу; как и сия любовь, которая в нас и с которой совершаем мы служение любви истинной, и возлюбленной, и избранной нами в руководство для целой жизни.

2. Итак, где же наблюдающие тщательно за нашими делами (хорошо или худо они идут), наблюдающие не для того, чтобы рассудить, но чтобы осудить, наблюдающие не потому, что принимают участие, но потому, что радуются злу, на доброе клевещут, а худое выставляют на позор и в ранах ближнего ищут извинения собственным порокам? Пусть судили бы они справедливо! По пословице, и желчь была бы иногда пригодна, если бы опасение от врагов могло сделать нас более осторожными. Но теперь судят они с неприязнью и злобой, омрачающей рассудок а потому и порицание их не имеет никакого вероятия. Итак, где они, равно ненавидящие Божество и нас? Из всех наших злостраданий славнее те, которые терпим ради Бога. Где сии снисходительные судии собственных дел и строгие истязатели чужих, чтобы и в этом солгать истине? Где вы, которые сами покрыты глубокими ранами, а нас укоряете за всякий багровый знак, сами подвергаетесь падениям, а нас осмеиваете и за преткновение, сами утопаете в грязи и радуетесь, увидев на нас пятно, сами слепотствуете от бревен в глазах, а нам ставите в вину иметь спицу, которая не производит большой боли, пока она в глазу, и которую нетрудно вынуть из глаза или сдунуть с него? 3. Будьте теперь причастниками наших тайн; вас призываем в сонм свой и, ненавидимые (какая самонадеянность или какое дерзновение!), предаем себя на суд врагам, чтобы вам остаться посрамленными и побежденными, когда самый недуг наш (что может быть страннее сего?) убедит вас в нашем здравии. Ибо не в учении о Божестве было у нас разномыслие, но подвизались мы за благочиние и спорили не о том, которое из нечестивых учений предпочесть должно: то ли, которым сокращается Божество, или то, которым отсекается от Божией сущности или один Дух, или с Духом и Сын, – спорили, говорю, не о том, принять ли одну или двойную меру нечестия. Но таковы (кратко говоря) нынешние недуги; потому что ныне полагают восхождения в сердце своем (Пс. 83:6), но не исповедания, а отречения, не богословия, но богохульства; ныне все один другого расточительнее в богатстве нечестия, как будто не нечестия боятся, но того, чтобы не стать умереннее и человеколюбивее других. 4. А мы поступаем не так. Напротив того, в учении о Божестве (если немного будет сказать это) мы столько же единомышленны и согласны, сколько и Божество Само с Собой. Мы стали устне едине и глас един (Быт. 11:1), но не для такой цели, для какой в древности созидавшие столп – они были единомышленными на зло, а мы пользуемся единомыслием для всего доброго, чтобы единодушно и едиными устами славить Отца и Сына и Святого Духа, чтобы о нас можно было сказать, яко воистинну с нами есть Бог (1 Кор. 14:25), соединяющий соединяющих и прославляющий прославляющих Его, и не только можно было сказать сие, но и поверить сему.