Творец сновидений

— Теперь знаете. Мне нужна ванна, чистая одежда, новый меч и еда… Много еды! Я подыхаю с голоду!

— Слушаюсь, господин!

Черный человечек растворился.

— Ты боишься? Разве нужен меч в собственном доме, Джек?

Джек рассмеялся.

— На то есть особые причины. Ты же, по твоим словам, бродишь за мной, и должна знать — обычно дома я себя так не веду. Отсюда следует, что ты просто хочешь вывести меня из себя, так?

— Не дать успокоиться — прерогатива души, ее долг.

— Забудь о своих привилегиях до лучшей поры.

— Но сейчас самый раз, Джек. Лучшего момента не найдешь. Ты же опасаешься, что вассалы восстанут, если ты потратишь свои силы?

— Я уже сказал — заткнись!

— Ты знаешь, что они тебя зовут Джекки-Злодей?

Джек вновь засмеялся.

— Ничего не выйдет, не старайся. Я не дам разозлить себя. Разве не ясно, что ты хочешь затянуть меня в свои сети… Да, мне знакомо это прозвище. Но очень немногие называли меня так, глядя в глаза. И никто не сумел это сделать дважды. Неужели трудно понять, что любой из моих вассалов, окажись он на моем месте, носил бы такое же прозвище — «злодей».

— А почему? Потому, что у них, как и у тебя, нет души!

— Не буду спорить, — сказал Джек — Но мне любопытно — почему никто даже не заикнулся по твоему поводу?

— Меня никто не видит, кроме тебя. Да и ты видишь, когда я этого хочу.

— Замечательно! — воскликнул Джек. — Сделай одолжение, перестань быть видимой для меня! Может быть, тогда я смогу спокойно вымыться и поесть.

— Прости, я не готова сделать это.

Джек пожал плечами и отвернулся.

Когда в зал внесли наполненную до краев ванну, здание дрогнуло так, что по стене черной молнией пробежала трещина. Пара свечей, упав с высоты, сломалась и погасла, да и воды в ванной поубавилось. В покое рядом из потолка вывалился камень, правда, не произведя значительных разрушений.

Джек еще раздевался, когда принесли меч. Не удержавшись, Джек тут же опробовал его и остался доволен.

Он только заканчивал мытье, а стол уже был накрыт.

Джек завершил свое сидение в ванной, вытерся, оделся и направился к столу, прихватив меч с собой.

Ел он медленно, наслаждаясь, каждый кусок доставлял ему максимум удовольствия, и продолжалось это очень долго…

Зайдя в кабинет за лежавшими там сигаретами, он направился к основанию башни, которую любил больше всего, и стал подниматься по лестнице, ведущей наверх.

Через широкую бойницу башни он долго вглядывался в черную сферу. Дым сигареты не помешал заметить, как ощутимо сместилась сфера за то время, когда он в последний раз глядел на нее. От наркотика или чего-то другого, но его охватил восторг от содеянного. Что бы его ни ожидало — он владыка, творец нового мирового порядка, нового положения вещей.

— Ты не испытываешь сожаления? — спросила душа.

— Нет, — ответил Джек. — Я сделал то, что сделал.

— И тебе не жаль?

— Нет.

— А почему ты сжег «Под Горящим Пестиком»?

— Это была месть за Розалинду.

— Ты что-нибудь чувствовал там, на берегу?

— Да.

— Голод, усталость? Или что-то еще?

— Печаль… И сожаление.

— С тобой уже бывало такое?

— Нет.

— Знаешь, почему ты испытал такие чувства?

— Мне нечего ответить. Если знаешь сама — скажи.

— Потому что я была рядом. Ты освободил меня и я пошла за тобой, ты начал чувствовать меня. Ну, скажи, тебе от этого стало хуже?

— Отвечу потом, — сказал Джек. — Я пришел сюда не слушать твою болтовню, а посмотреть, что происходит.

…Тот, кто искал Джека, услышал его. И гора у горизонта сбросила свою вершину, изрыгая из своего чрева огонь и пепел. И снова замерла.

XII

Грохот разваливающихся на куски каменных глыб достиг слуха Джека. Ему почудилось, будто стонет вся земля, исторгая из своего сердца разрывающий уши вопль. Он видел, как огненные линии пронизывали ее, пересекая во всех направлениях.

Его ноздри уловили ядовитые запахи взбунтовавшихся подземных недр. Хлопья пепла, похожие на нетопырей, кружили в холодном небе. Звезды, нарушая извечные законы, изменили свое положение. Вершины семи гор, стоящих вдали, пылали яркими факелами. Джек вспомнил, как заставил двигаться одну из них. С неба сыпался ливень метеоритов, напоминая Джеку про день последнего воскрешения в Сточных Канавах Глайва. Вырвавшиеся на свободу пар и дым превращались вверху в темно-серые облака, затмевая звезды. Шадоу-Гирд сотрясался до основания. Джек не боялся всего, что происходит с крепостью; не боялся, что башня, на верхней площадке которой он стоял, развалится — он любил этот замок и положил на него сильнейшее из заклятий Ключа Величия Кольвейн. Он был уверен — пока у него Сила — Шадоу-Гирд не будет разрушен.

Рассматривая горы, он достал новую сигарету. Туда же, на горы, смотрела стоящая рядом душа.

Там, вдалеке, началась гроза. Тучи оттуда неспешно двигались в сторону крепости, перепрыгивая с горы на гору. Молнии сопровождали это движение, и небо от них словно пылало. Грозовой фронт неумолимо накатывал на Шадоу-Гирд.

Буря уже была рядом, над головой. Джек с улыбкой вытащил меч из ножен.

— Что ж, душенька, — нарушил он молчание, — посмотрим, велика ли моя Сила.

Мечом он начертил на камне замысловатый узор и произнес заклинание.