Творец сновидений

— Тебе-то что, душа? Ты же бестелесна. А я… Я не побегу. Эту башню рассвет не разрушит.

А далеко внизу сте́ны осыпались каменным градом, стуча по мощеным плитам площадей крепости. Одна из стен наполовину обрушилась, явив миру убранство залов дворца. Даже сквозь весь этот шум Джек различал крики челяди, пробегавшей по двору.

Земля содрогнулась вновь и башня зашаталась.

Джек произнес заклинание. Ничего не произошло.

— Ключ Величия Кольвейн опять утерян, — сказал он. — На этот раз навсегда.

Послышался рокот, напоминающий шум бунтующей весной горной реки — и дальняя сторона замка осела, подняв в воздух облако каменной пыли.

— Ты можешь не уходить, но что станет с девушкой, которую ты любишь?

Джек взглянул на Эвин. Она стояла, прижавшись к нему, и ее тепло было его теплом, ее дыхание смешивалось с его дыханием. И это было так естественно, что он забыл о ее присутствии. Но теперь он заметил, что Эвин как-то странно смотрит на него. А когда она заговорила, он услышал, что голос ее звучал не так, как прежде.

— Джек, что происходит?

Джек почувствовал, как она оцепенела на какое-то мгновение.

Потом едва заметно она отодвинулась от него. Он разжал руки, чтобы не мешать ей.

Он все понял. Магия теряет свою силу. Наложенное на Эвин заклятие уже не действует. Становилось светлей, над миром вставала заря. И она освещала самые дальние и темные уголки памяти Эвин.

Он попытался завладеть ее вниманием, желая смягчить переход сумеречного сознания к мгновенному озарению, и начал говорить.

— Да, все это совершил я. Вписанные в Уставную Скрижаль не захотели нести дежурство у Щита, сдерживая внешний холод, и я казнил их. Я думал, что всегда найду им замену. Не тут-то было. Других я не нашел. А мне одному это оказалось не под силу. Выбора не оставалось. Я разрушил Большую Машину, поддерживающую мировой порядок.

Легенды и мифы царства Тьмы возникают из того удивительного и непонятного, что на дневной стороне называют наукой. И мы уверены — мир движет Машина. Живущие на светлой стороне суеверны не меньше нас. Они утверждают, что в центре земли, среди расплавленных минералов и элементов живет дух огня. Кто из нас прав? Мудрецы и философы и тут, и там твердят, что мир иллюзорен и существует только в нашем сознании. Мне плевать на это. Чтобы понять реальность, от которой мы, по их выводам, изолированы, я и предпринял путешествие к земному ядру, вызвав там катастрофу. То, что мы видим — ее результат. Мир начинает вращаться. Приходит конец царствам Тьмы и Света. Свет и Тьма, скорее всего, будут регулярно сменять друг друга по всей планете. Что-то подсказывает мне, что Тьма найдет кое-где себе прибежище, сохранится в чем-то, к чему мы привыкли. А науки? Они, конечно, будут процветать среди тех, кто родился под светлым небом.

«Все будет так, — подумал он, — если мир уцелеет».

Интересно, а как сейчас там, на дневной стороне? Что они чувствуют, видя, как наступает вечер, впервые зажигая для них звезды?

Такой, как Пойндекстер, вполне может решить, что это просто проделки подвыпивших студентов в связи с окончанием семестра…

— Теперь, — продолжил Джек, — ни к чему создавать защиту от жары или холода. Тепло звезды, вокруг которой мы с самого Начала совершаем свой оборот, распределится равномерно. Я думаю…

— Джекки-Злодей! — Эвин отшатнулась от него.

Боковым зрением он уже уловил сияние поднимающейся на горизонте оранжевой дуги.

Под ее лучами задрожала башня, все больше раскачиваясь, низвергая вниз камни, которые, упав, сотрясли ее.

…Эвин, изогнувшись, приготовилась к прыжку. Густые волосы развевал ветер, широко раскрытые глаза горели безумием.

Джек увидел в ее правой руке кинжал.

Облизнув пересохшие губы, он отступил на шаг.

— Эвин, прошу тебя, выслушай меня, пожалуйста! Я не хочу сделать тебе больно. Я и так виновен перед тобой. Убери свою игрушку, умоляю. Я готов…

Когда она прыгнула на Джека, он снова отступил чуть в сторону.

Клинок прошел рядом с ним. Он стиснул ее плечи.

— Джекки-Злодей! — вновь воскликнула она и снизу ударила его по руке, до крови рассекая ее.

Джек ослабил хватку. Она воспользовалась этим и вырвалась. Потом бросилась на него опять с удвоенной силой, пытаясь добраться до горла.

Перехватив левой рукой ее запястье, он правой отшвырнул Эвин от себя. В свете зари он хорошо разглядел ее лицо: клочья кровавой пены в уголках рта, багровые струйки, текущие по подбородку из прокушенных губ…

Падая, она попыталась найти опору, спиной наткнулась на балюстраду, и та рухнула вниз, увлекая Эвин за собой.

Джек, не раздумывая, бросился к ней, но успел увидеть только ее юбки, которые развевал ветер, пока она не упала на плиты двора.

Крика он не услышал.

Башня ходила ходуном.

Солнце явило миру половину своего лика.

— Джек! Уходи! Замок рушится!

— Теперь уже все равно, — откликнулся он.

Но подчинился и направился к лестнице…

…Через дыру в северной стене ОН пробрался в крепость, дрожа в предвкушении близкой встречи.