Творцы Священной Римской империи

Обнаружилось, сколь непрочным был его союз с римлянами, сложившийся ради воплощения идеи «Возрождения империи римлян», но не выдержавший малейшего обострения противоречий. Римляне думали только о своем городе, а об императоре и Империи лишь постольку, поскольку те обещали возвышение их авторитета, расширение их прав и умножение их богатств, но больше всего они хотели сами править в своем городе, не позволяя императору вмешиваться в их дела. Император же, собираясь сделать Рим основой своей власти, хотел распоряжаться им, как и прочими частями Империи. Разрыв был ускорен, возможно, и тем обстоятельством, что римские господа придавали слишком мало значения религиозной подоплеке императорской идеи «Возрождения».

В «Жизнеописании епископа Бернварда Хильдесхаймского», составленном Тангмаром, очевидцем событий, приводится примечательная речь, произнесенная императором, совершенно в духе древнеримской традиции, перед римлянами с вершины башни своего дворца: «Разве вы не мои римляне? Ради вас я покинул свою родину и близких. Из любви к вам я бросил своих саксов и всех немцев, даже своих кровных родственников. Вас я повел в отдаленнейшие области нашей империи, куда не ступала нога ваших предков, когда они господствовали над всем миром. Имя ваше и славу я хотел распространить до крайних пределов. Назвав вас своими сынами, я предпочел вас всем остальным. И теперь, в благодарность за это, вы отпадаете от вашего отца. Вы предали жестокой смерти людей, облеченных моим доверием, а меня самого изгоняете. Но сделать это не в ваших силах: те, к кому я питаю отеческую любовь, не могут быть вырваны из моего сердца». Речь императора будто бы произвела сильное впечатление. Все стояли в глубоком молчании, охваченные чувством раскаяния. Затем раздался общий возглас взволнованных римлян, и виновники восстания были схвачены и брошены к ногам Оттона III. Автору жизнеописания хотелось, чтобы именно так — всеобщим примирением — закончился злополучный мятеж. Но на самом деле все было по-другому.

«Жизнеописание Бернварда» своей популярностью среди историков обязано именно этой приведенной в нем мнимой речи Оттона III: полагают, что в ней содержится не только точное описание весьма драматичного события из жизни Оттона III, но и важные сведения о его «римской идее» и его концепции «Возрождения империи римлян». Весь скепсис относительно сообщения Тангмара исчерпывается замечанием, что хотя речь Оттона III, возможно, передана и не дословно, однако она представляет собой «важное свидетельство утрированной римской идеи юного императора». Однако при внимательном прочтении этой речи неизбежно замечаешь, сколь сильно сказывается в ней влияние школьных упражнений в риторике. Эта мнимая речь Оттона III представляет собой часть противоречивого, а в какой-то мере и откровенно ложного сообщения об окончании мятежа римлян в феврале 1001 года. Эта речь якобы положила конец восстанию, пробудила в римлянах чувство раскаяния и позволила императору беспрепятственно оставаться в городе. Отношения между Оттоном III и римлянами были будто бы столь безоблачны, что его уход из Рима сопровождался слезами горожан.

Сообщение «единственного очевидца», каковым считается Тангмар, противоречит всем другим источникам, которые в деталях хотя и отличаются друг от друга, однако в целом говорят о весьма драматичном бегстве Оттона III из Рима. По сообщению Титмара Мерзебургского, император, после того как римляне неожиданно ополчились против него, бежал в сопровождении немногих через городские ворота. Согласно «Кведлинбургским анналам», он покинул город «вопреки своей воле под натиском бешеного мятежа», причем прямо говорится, что восстание прекратилось лишь после бегства императора, а не было еще во время его пребывания в Риме мирно урегулировано, как рассказывает Тангмар. По сообщению Бруно Кверфуртского, римляне изгнали императора из города, и ему, смирившемуся со своей участью, с трудом удалось спастись невредимым. Наконец, «Деяния епископов Камбрэ» приписывают вмешательству герцога Генриха Баварского и маркграфа Тосканского Гуго то, что Оттону III удалось, хотя и с трудом, освободиться из римской осады. Трудно решить, какое из приведенных сообщений точнее. Однако все они вместе объясняют, при сколь драматичных обстоятельствах Оттон III покидал Рим. Титмар Мерзебургский рассказывает, что император был вынужден даже оставить в городе большую часть своих спутников.

Рассказ Тангмара, несомненно, пристрастен, а его желание завуалировать поражение императора воистину поразительно.