Ты будешь одинок в своей могиле

Судя по всему, снимали пару лет назад. Миссис Серф выглядела помоложе, чем сейчас, а выражение лица типа «мне на всех наплевать» ничего не значило. Я пожалел об упущенном шансе. Да, честность в обращении с женщинами – дело пустое. Если бы мне показали эту фотку до того, как Анита меня посетила, то лишние уговоры в сцене на диване мне бы не потребовались.

Я засунул фотографию обратно в рамку и запер в верхнем ящике. В остальных ничего интересного не обнаружилось, и я перешел к платяному шкафу.

Дана говорила, что Барклай одевается, как кинозвезда. Что ж, судя по содержимому шкафа, так оно и было. Ряды и ряды пиджаков, целая полка шляп, внизу десятки пар ботинок. Вроде бы тоже ничего интересного. Однако я зачем-то сдвинул плотно висевшие в ряд пиджаки и посмотрел, что находится у задней стенки шкафа.

Вот так. Аккуратно повешенные на плечики синий пиджак и юбка. Я простоял не двигаясь несколько секунд, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Потом схватил эти вещи и подошел к окну. Я ведь видел их очень часто. Это были вещи Даны. Помнится, Бенни говорил, что у нее в шкафу не оказалось пиджака и что, должно быть, она была в нем в ночь убийства.

Так вот он где: спрятан подальше в шкафу у Барклая. И теперь кто у нас главный подозреваемый? Значит, не Миллз, а именно Барклай.

Я еще не успел решить, что буду делать с этими находками, как вдруг раздался звук, заставивший меня похолодеть: внизу, на первом этаже, кто-то ходил.

Я поскорей скатал пиджак и юбку в узел и рванулся к дверям. Да, внизу, прямо подо мной, кто-то двигался. Вот скрипнул паркет. Вот выдвинули ящик. А это шорох бумаги. Я пробрался на балкон и, перегнувшись через перила, заглянул вниз.

Цезарь Миллз стоял внизу у письменного стола в дальнем от окна конце комнаты. Сигарета во рту и утомленно-бесстрастное выражение лица. Одет он был в синий куппенхаймеровский[6] легкий пиджак, на голове – широкополая шляпа с пестрым бантом. Как правильно выразился Олаф Крюгер, одет как на миллион баксов.

Я неслышно вернулся в спальню, открыл ящик туалетного столика, взял фотографию и сунул ее в узел с одеждой Даны. Потом приоткрыл окно спальни и тихо проскользнул на веранду.

Должно быть, мальчик явился за фотографией Аниты. Значит, надо было позаботиться, чтобы она ему не досталась.

4

Я ехал по дороге, которая извивалась вдоль пляжа и вела к Уилтшир-авеню, как вдруг заметил машину Эда Бенни. Яркий, как попугай, «форд»-кабриолет красовался на парковке напротив киосков, где торгуют всем подряд, от минералки до морепродуктов. Тут всегда по вечерам толкутся парочки, прежде чем отправиться развлекаться на пляж.

Я подъехал и взял парковочный талон у служившего там старика. Руки у него так тряслись, что я оставил ему сдачу. Теперь нужно было найти Бенни, – разумеется, у этих киосков.

Он тут же нашелся. Бенни был погружен в разговор с какой-то худенькой брюнеткой: злющие большие глаза и смех, словно хлопает ржавая калитка. Она стояла по одну сторону стойки молочного бара, а Бенни сидел по другую, но это не делало ее положение безопасным.

На девице был белый комбинезон, облегавший ее фигуру не хуже второй кожи. Она перегнулась через стойку так, чтобы Бенни мог получше разглядеть ее декольте в форме буквы «V». Поскольку ему это зрелище явно нравилось, я тоже запустил туда глаза.

Брюнетка осмотрела меня с ног до головы, потом выпрямилась, тряхнула головой и, высоко задрав нос, отправилась восвояси. А Бенни обратил ко мне разъяренную физиономию.

– Так и знал, – сказал он. – Ты всегда являешься не вовремя. Брат, тебе никогда не говорили: не подваливай к мужчине, который нежно воркует с девушкой?

– А вы, значит, ворковали? А мне-то показалось, что ты уронил доллар ей в декольте и как раз собирался его там поискать.

– Это все потому, что тебя никто не воспитывал, – сочувственно сообщил Бенни. – А я делал комплименты ее уму.

– Значит, ум у нее в лифчике? Отлично! Слушай, а можно тебе напомнить, что ты на работе?

– О господи! – Бенни аж раскраснелся. – А чем же, по-твоему, я занимался? Ты же мне поручил обследовать каждый метр от дома Даны до места убийства. Так я это и делаю!

– Что, Дана гуляла по сиськам этой телки?

– Слушай, хватит, а? Не доводи меня.

– Ладно. Скажи, ты куда-нибудь ездил?

Бенни отыскал взглядом брюнетку и подмигнул ей. Она ответила тем же.

– Ездил, – ответил он. – Пошли, в машине поговорим.

Я встал, чтобы идти, но тут он сказал:

– Эй, погоди-ка секунду. Мне надо договориться о свидании с этой кисой. Она хочет, чтобы я изучил ее версиськи. Ты иди, я догоню.

Я зашагал к машине, сел в нее, закурил и стал ждать.

Наконец Бенни прибежал и плюхнулся рядом, радостно потирая руки.

– Киса что надо! – объявил он радостно. – Воздушная, как пушинка!

Я разозлился:

– Послушайте, мистер Казанова, не пора делом заняться? Что ты накопал?

– Короче, я не нашел никого, кто видел Дану вчера ночью, – ответил Бенни и, наклонившись, ткнул меня пальцем в грудь. – Зато я нашел двоих, кто видел Аниту!

– Аниту?