Ты будешь одинок в своей могиле

– Придется. Правду сказать, не очень хочется напороться на него снова, но идти туда надо. Может быть, он и не имеет отношения к этому убийству. Мне все больше кажется, что не имеет. Но надо быть уверенным на сто процентов, прежде чем мы оставим эту версию.

– Но ты понимаешь, что тут важно все делать быстрее, пока полиция не вмешалась?

– Как только Клегг закончит изучать пиджак и юбку, я снова поеду к Барклаю. На сегодняшний день вероятнее всего, что он и есть убийца. Раскусим его – и дело в шляпе. Позвони-ка Клеггу, спроси, как дела.

Пока Паула набирала номер, я снова подошел к окну и стал смотреть на улицу.

Многое оставалось неясным. Почему Дана оказалась раздетой? Почему Анита отдала ей свое ожерелье? Расстаться с вещью, которая стоит двадцать штук баксов! И что она получила взамен? А что, если она не отдавала Дане ожерелье? Попросила присмотреть на время. Может быть, Анита встречалась с шантажистом и боялась, что тот отберет дорогое украшение? Почему-то я отвергал еще одну версию: что Дана взяла ожерелье в качестве взятки. А было похоже на то. Но чем дольше я думал над этой версией, тем менее вероятной она казалась. Это было не похоже на Дану.

– Иди поговори с Клеггом, – позвала меня Паула.

Я взял трубку.

Клегг объявил, что пятен крови на одежде не обнаружено. Песка тоже нет. В общем, нет ничего такого, за что можно зацепиться. Я поблагодарил и сказал, что заберу вещи по пути в центр.

– Ничего нет, – отрапортовал я Пауле, положив трубку. – Значит, когда ее застрелили, на ней уже не было этой одежды. У нее выстрелом снесло всю переднюю часть черепа. Все было бы в крови.

– Может быть, он заставил ее раздеться перед тем, как убить? – предположила Паула.

– Тогда бы на одежде остался песок.

– А если она разделась в машине?

– Ну да, – кивнул я. Я даже взъерошил себе волосы от этого предположения. – Ладно, в любом случае надо повидаться с Барклаем. Возьму с собой Кермана. Попробуем поприжать этого малого. А прижать его будет непросто.

Я направился к выходу, но тут зазвонил телефон.

Паула взяла трубку своей тонкой белой ручкой, послушала и обратилась ко мне:

– Наш швейцар звонит. Сюда поднимается Брендон.

Я схватил пиджак и шляпу.

– Задержи его, Паула, – бросил я на бегу, – скажи, что понятия не имеешь, где я, но что я обязательно вернусь сегодня утром. Выйду через черный ход.

Я распахнул дверь и ринулся в коридор. Не успел я свернуть за угол, как услышал звук открывающихся дверей лифта. Я еле ускользнул: Брендон уже топал к моему офису. Потом послышался нетерпеливый стук в дверь.

2

Я припарковался под тем же вязом, что и в первый раз, – в начале Уилтшир-авеню. Убрал с приборной панели регистрационную карточку и выбрался из машины на жару.

– Дойдем пешком, – сказал я Керману. – Дом вон там, в конце улицы.

Керман без особой охоты вылез наружу и поправил шелковый платочек в красно-синюю клетку, торчавший у него из левого нагрудного кармана. Потом разгладил большим пальцем щегольские усики и простонал:

– Так далеко? О боже! У меня ноги жжет так, будто их поджаривают на углях. А как ты думаешь, выпить он нам даст?

Я подхватил одежду Даны, завернутую в коричневую упаковочную бумагу, и ответил:

– Скорее, раскроит нам черепа своим двуручным мечом. Он, знаешь ли, собирает старинное оружие.

– О, отлично! Двуручным мечом, да? Этим меня еще не били.

Мы шли рядом по длинной улице, стараясь держаться в тени деревьев. Когда приблизились к обитым железом воротам, я сказал:

– Значит, смотри. Нам надо незаметно пробраться в спальню и положить вещи Даны ему в шкаф. Если Барклай окажется в саду, займи его разговором, пока я не появлюсь. А если он в доме, будем надеяться, что он меня не услышит. Но лучше было бы, чтоб его не было дома.

– Слушай, а тебе хреново придется, если он все-таки услышит и вызовет полицию, – ухмыльнулся Керман. – Представляю физиономию Брендона, когда он узнает, что ты проходишь по делу о проникновении в чужой дом со взломом.

– Значит, надо постараться сделать так, чтобы Барклай не добрался до телефона, – объяснил я. – Затем я тебя и взял с собой. Давай-ка начистоту. То, что мы делаем, очень опасно.

– Это ничего. Главное, чтобы он нам опасности не прибавил.

Я отворил ворота и огляделся. Голубки по-прежнему сидели на крыше, в саду было пусто.

– Может, Барклай сбежал? – предположил я, вглядываясь в дом.

– Я первый иду? – спросил Керман.

– Разумеется. Позвони, и если он дома, отвлеки его разговором, чтобы я успел пробраться в спальню. Трех минут хватит.

– Надеюсь, что хватит, – сказал Керман и быстрым шагом направился к дому.

Я видел, как он поднялся по деревянным ступеням крыльца. Где-то в доме резко зазвонил звонок. Мы замерли. Однако никто не отозвался. Керман оглянулся на меня, поднял руку и покачал головой. Я показал жестом, что надо позвонить еще раз. Он позвонил. И тут кто-то вдруг произнес:

– И что это вы тут делаете?

Я подскочил чуть не на метр и обернулся.