Ты будешь одинок в своей могиле

– Да. Во-первых, таксист, который довез ее до дюн. Узнал по ярко-красному вечернему платью. Он остановился у светофора и хорошенько ее разглядел. А заинтересовала она его, поскольку явно не хотела, чтобы он узнал ее в будущем. Таксист подумал: лесбиянка. Попросила высадить в пустынном месте и не захотела, чтоб он ее ждал.

– Когда это было, Эд?

– Сразу после полуночи.

– Так. А кроме таксиста, кто ее видел?

– Рыбак. Он как раз возвращался – ставил ловушки для лобстеров – и увидел женщину, которая гуляла по дюнам одна. Он был далеко, разглядеть как следует не смог, но в ту ночь светила луна, и он видел, что она в вечернем платье.

Я вышвырнул сигарету в окно машины.

– Видимо, Анита была на этом месте, когда застрелили Дану, – сказал я, поправляя волосы. – Теперь понятно, почему она решила лечь на дно.

Бенни, похоже, был озабочен другим:

– Но почему я нигде не нашел следов Даны? Я всех таксистов опросил, кто был рядом с ее домом. Никто не видел.

Я повернулся к заднему сиденью, сгреб пиджак и юбку Даны и швырнул на колени Бенни.

– Вот что нашел, – сказал я.

Его красная физиономия побледнела до цвета слабого чая. Он глядел на меня, вцепившись в эти шмотки, и глаза у него были как блюдца.

– Ну ни хрена себе, Вик!

– Ага. Вещи висели в шкафу у Джорджа Барклая.

И я рассказал ему все, что мне удалось узнать про Миллза и про дом на Бичвуд-авеню. Потом показал ему фотографию Аниты.

Бенни был так потрясен найденной одеждой Даны в шкафу у Барклая, что даже не сострил, увидев это фото.

– Значит, это Барклай, – заключил он. – И вот отчего я не мог выйти на след Даны. Получается так: он застрелил ее у себя дома, раздел и отвез тело на своей машине в дюны? Ты как думаешь, Вик?

– Не знаю, Эд. Я уже перестал пытаться делать выводы. Как только я прихожу к какому-то заключению, тут же появляется что-то новое и заключение летит к чертям. Короче, если хочешь раскрыть это убийство, надо собрать все до малейших деталей, все, до чего можно добраться. И не следовать за готовой версией. А вот когда уже нечего будет искать – и только тогда, – будем смотреть, что получается. Ладно, я поехал. Надо задать взбучку Лидбеттеру. А ты поедешь со мной.

И я стал выруливать с парковки: выезд там был очень узкий.

– А после Лидбеттера нам лучше вернуться в офис. Набрали, видишь, кучу барахла, теперь надо его спрятать, а то непонятно, что с ним делать дальше…

– Слушай, – прервал меня Бенни, – а зачем Миллз ошивался у Барклая?

– Понятия не имею. Но слава богу, что я забрался туда первым. Он бы эту фотографию точно забрал. Знаешь, Эд, что я тебе поручу? Съездить в Сан-Франциско и разузнать там о прошлом Аниты. Сдается мне, что она не столько манекенщица, сколько девушка из шоу – это судя по фотографии. Может, накопаешь что-нибудь интересное.

Бенни перегнулся через спинку сиденья и поднял с пола фото. Пока я ехал по Оркид-бульвару, он внимательно его изучал.

– Ну что ж, куколки обычно ради забавы в таком виде не фотографируются, – заключил он. – А театральные фотографы, которые делают такие карточки, по жизни не скучают, как ты думаешь? Ну представь, что ты наводишь камеру на такую цыпу.

Я ухмыльнулся.

– Короче, съездить во Фриско – идея неплохая, – продолжил Эд. Он отодвинул фото на расстояние вытянутой руки и добавил: – Хочется, чтобы она помахала мне ручкой.

– Убери карточку. Проблема с тобой состоит в том…

– Это не проблема, а удовольствие. Было бы неплохо приклеить эту картинку к концу телескопа Лидбеттера. Сразу отвлекся бы от разглядывания птичьих яиц.

Мы доехали до конца бульвара и теперь тряслись по бугристой дороге, которая вела к дюнам. Я примерно представлял, где обитает Лидбеттер: бывал тут пару раз, когда мы ездили с друзьями купаться.

Выцветший на солнце деревянный двухэтажный дом стоял на небольшом уступе в окружении низкорослых пальм. Оттуда был виден весь берег и дюны.

Дорога закончилась за четверть мили до нужного места. Я спрятал одежду Даны и фотографию в багажник, запер его, и мы неспешно двинулись по горячему рыхлому песку.

– Луна вчера ночью была как прожектор, – сказал я. – Если он смотрел в телескоп, то, значит, все видел.

– Ты ему денег предложишь? – спросил Бенни.

– Не знаю пока. Думаю, надо быть с ним посуровее. Если сумеем его разговорить, он все расскажет даром.

– Ну нет. Если бы он не хотел бабок, то Джек его уже разговорил бы.

– Ну, поглядим.

Мы пробрались сквозь заросли красно-черных мангровых деревьев, прошли по раскидистым корням размером со слоновьи бивни и вышли на широкую полосу дюн.

В пятидесяти метрах от нас, почти полностью скрытый пальмами, стоял дом Лидбеттера.

На плоской крыше за деревянной ширмой торчал телескоп. Он сверкал на солнце, как огненный шар: линза у него была не меньше пятнадцати сантиметров. Никаких признаков жизни, никакого движения ни в доме, ни вокруг него не наблюдалось. Дом выглядел забытым и заброшенным, как косоглазая девушка на конкурсе красоты.