Ты будешь одинок в своей могиле

Мы доплелись до потрескавшейся двери и вошли внутрь. В доме было полно старой, крытой плюшем мебели, на столе валялись остатки еды. Скатертью служила засаленная газета, а среди объедков возвышался глиняный кувшин – должно быть, с яблочным бренди.

Бенни даже решил постучать в дверь, но она открылась при первом прикосновении.

Мы рассматривали грязную комнатенку и ждали, что будет дальше. Но ничего не происходило, никто не вышел нам навстречу.

– Наверное, пошел искать куропаткино гнездо, – предположил Бенни, – или подглядывает, как загорают красотки.

– А может, он на крыше?

Мы вышли наружу и посмотрели вверх, но увидели только сверкающий глаз направленного в сторону моря телескопа. Бенни издал разбойничий свист, и стая птиц выпорхнула из зарослей, но Лидбеттер не появился.

– Полезли на крышу, – сказал я. – Пусть телескоп поможет его найти.

– А что, это идея! – обрадовался Бенни. – Может, и еще кого засечем, кроме этого старого Снуппи.

Мы зашли в дом и поднялись по шаткой лестнице на второй этаж. Оттуда приставная лесенка вела к лазу на крышу.

Я поднялся, открыл этот лаз – крышка подалась со скрипом – и вылез на солнечный свет. Бенни последовал за мной.

Мы некоторое время молча разглядывали телескоп на медной подставке с колесами. Возле него был пристроен деревянный ящик для сидения. Еще там нашелся пчелиный улей и валялась куча пустых бутылок.

На крыше было жарко, при нашем приближении в воздух поднялись тучи мух. Они кружили над нами и опускались обратно – к своей жуткой пище.

Лидбеттер лежал на спине. В середине лба у него было отверстие такого размера, которое получится, если ударить со всей силы молотком по асбесту. Крови вытекло много, и она только начинала свертываться.

Лидбеттер уже не будет разглядывать в свой телескоп парочки на берегу. Больше уже никогда не будет.

– Блин! – выругался Бенни и схватил меня за руку, чтобы не упасть.

Глава четвертая

1

Часы у меня на столе показывали десять минут шестого. При закрытых ставнях в офисе было сумрачно и душно. Зато на улице жарило солнце, и тротуары плавились от этого неожиданно раннего лета.

Я расхаживал по комнате, сняв пиджак и расстегнув воротник, а Паула сидела за своим столом с таким выражением лица, которое могло быть у айсберга.

– Внизу его не оказалось, – продолжал я, приближаясь к кульминации, – поэтому мы полезли на крышу. И там нашли. – Я сделал паузу, вытер пот и поглядел в щелку на плавящуюся под солнцем улицу. – Короче, его застрелили в голову из кольта сорок пятого калибра в тот момент, когда он пялился в свой телескоп. В черепе дыра размером с дюйм. Когда мы пришли, он был мертв примерно минут двадцать, не больше.

Паулу эти известия не взволновали. Она немного потянула нижнюю губу двумя пальцами: верный знак того, что рассказ ей не нравится.

– Возле дома – густые мангровые заросли, – продолжал я. – Наверняка убийца там прятался и ждал, когда Лидбеттер покажется на крыше. А потом застрелил. Отличный выстрел, кстати. Прямо в лоб. Спорим, копы установят, что стреляли из того же оружия, что и в Дану? – Я потушил сигарету, зевнул, протер глаза и заключил: – Вот и все. Потом мы быстро оттуда убрались. Никто нас не видел, ручаюсь.

Паула достала сигарету, закурила и бросила спичку в пепельницу.

– Не нравится мне все это, Вик, – сказала она. – Мы предотвратили бы это убийство, если бы рассказали Брендону о Серфах.

– Может, и предотвратили бы, – пожал я плечами, – но только вряд ли. Он ведь мог рассказать копам все, что знал? Мог рассказать Джеку? Мог, но не стал. Решил поиграть с убийцей. Хотел немного заработать, а вместо этого получил пулю.

Паула кивнула:

– Да, похоже на то.

Она развернула свой стул и принялась глядеть сквозь ставни на улицу. Подумав, сказала:

– Брендон начнет хватать всех подряд, когда про это узнает. А мы окажемся ко всему причастными. – Она поразмыслила еще минуту, потом пожала плечами, повернулась ко мне и спросила: – Так что теперь делать, Вик?

– Я послал Бенни во Фриско. Пусть попробует узнать что-нибудь про Аниту. Очень похоже, что она была в дюнах во время убийства. Ну а я тем временем побеседую с Барклаем.

– Только учти одну вещь, – предупредила Паула. – Одежда Паулы была вещдоком только до тех пор, пока висела у него в шкафу. Как только ты ее забрал, Барклай оказался ни при чем. Он будет все отрицать.

– Разумеется. Но мне пришлось рискнуть. А вдруг мы сумеем еще что-то выяснить по одежде Даны. Клегг сейчас исследует вещи. А кроме того, Миллз, должно быть, тоже их искал. Как только мы получим заключение Клегга, я просто снова проберусь в дом, верну все на место, а потом поставим Барклая перед фактом.

– Очень рискованно. Но, наверное, это единственное, что можно теперь сделать. А что с ее бельем, туфлями и чулками?

– Понятия не имею. Может, тоже хранятся где-нибудь у Барклая. У меня было мало времени: Миллз появился почти сразу. Ладно, будет что поискать при втором заходе.

– А в дом, где живет Миллз, ты пойдешь?

Я скривился: