Ты доиграешься, детка

– Сколько?

– Все, сколько есть, – не осталась она в долгу, продолжая стоять, прожигая меня взглядом. Надо же, мы еще не женаты, а Ника уже ведет себя как настоящая жена. Руки сложены на груди, голова чуть наклонена в сторону. Не смотрел на нее, просто так ощущалось. – Но пока хватит пары косарей.

Подавил желание повернуться к ней и сомкнуть руки на тонкой шее, бросил зажим на стол, забил, что там было гораздо больше нужной суммы. Пускай делает что хочет.

– Ни в чем себе не отказывай, – выпорол бы стерву.

– А что мне еще остается? – еще и дерзит!

Вышел из дома и прыгнул в машину, чувствуя, что желание убивать становится все невыносимее. Очень надеюсь, что Ника больше ничего не вычудит, потому что она ходит по очень тонкой грани. Пипец какой тонкой – неверный шаг, и я за себя не отвечаю. Ей бы, по-хорошему, прижать хвост и бояться, но она намеренно начинает гарцевать, стоя на самом краю. Невыносимая девушка.

Безгранично отчаянная.

Сводящая с ума.

Единственная в своем роде.

Злость никак не хотела растворяться, и я пришел на заставу в самом паршивом расположении духа. Иными словами, искал, кому бы вынести мозги.

Коля из дежурки отхватил за то, что не подшился. Иваныч со склада за то, что у входа валялся неучтенный ящик с патронами. Даже бухгалтеру, которая сидит в одном кабинете с Наташкой, досталось так, что она разревелась и убежала.

Сегодня Пивоваров по рапорту в городе, и я мог по полной оторваться, ведь зам. начальника заставы должен гонять подчиненных, которые вкрай оборзели, нихрена не делая.

В общем, вошел в свой кабинет уже успокоившийся, и, закрывшись, достал из ящика нитки и подшивку. Иваныч выделил мне камуфляж, только на пару размеров меньше, но похрен, подумаешь, плотнее обтянет. В выходные куплю замену.

В выходные. Твою мать!

Набрал номер старого друга и принялся слушать гудки.

– Здарова, Стасян. Чем могу?

С Цуриком мы вместе учились в военном, все пять лет в одной группе, на соседних койках спали. Он один из немногих, кого я могу назвать своим другом. Хотя с парнями с выпуска я всегда рад встретиться, Ромку рад видеть по-особому.

– Здарова, Ром. Слушай, в выходные в город еду, ты дома будешь? Я заскочу, – откинулся на спинку, размышляя, когда лучше уехать – в пятницу вечером или в субботу утром.

– Заезжай, брат, меня не будет, но хата в твоем распоряжении. Ключи у соседки зайди возьми.

– А ты где пропадаешь?

– В командировке, брат. Решил как ты, на границу, чтобы год за полтора.

Голос друга немного успокоил, и, пообщавшись с Ромкой еще минут десять, повесил трубку, чувствуя себя значительно лучше.

Надо вытерпеть пару дней, а потом поедем в город, может, после шоппинга эта дрянь успокоится и перестанет вести себя как стерва.

Глава 24

Стас уехал, а я все никак не могла перестать трястись. Как же он меня накаляет. Провел ночь с другой, но все равно распускает руки, ну что за козел?

Открыла его кошелек и присвистнула. Странный он. Такие бабки надо хранить в шкафу под шмотками, а он таскает с собой, как ни в чем не бывало. Хоть бы на карту положил…

Ладно, хватит отсиживаться дома, пора заняться шоппингом.

Нашла в шкафу трико Стаса, которые сносно на мне сидели, ну, по крайней мере, были не такими большими, как все остальное. Поверх нацепила мастерку, затянув резинку на талии, и потрогала выстиранные вчера домашние тапки. Сухие. Отлично.

Сунула зажим в карман и вышла на улицу, оглядываясь в поисках Стешки. Тот мирно посапывал в вольере, и я спокойно спустилась с крыльца и вышла за ограду.

Когда Стас меня вез по этим улицам, я видела магазин, и сейчас без труда вышла на необходимую улицу. Хотя заблудиться в трех соснах тут сложно, потому что деревня всего на две улицы. Домики в основном старые, ветхие, с сереющими крышами и темными окнами, но пара домов выделялись среди остальных ухоженным фасадом. Значит, кто-то еще живет здесь. Это радует.

Магазин был маленьким, с выцветшей над дверью вывеской «Мечта». Вот уж точно. Мечта идиота – жить в этой дыре. Вошла и оторопела.

Все претензии к названию тут же отпали, потому что магазин оказался не только продуктовым, и я едва не запрыгала от радости и торопливо зашагала к витрине с хозяйственными товарами.

Вдоль выкрашенных краской стен висели какие-то пестрые халаты, в стеклянной витрине гордо возлежали канцелярия и хозтовары, а на полках под халатами стояли коробки с галошами и резиновыми сланцами.

Тот момент, когда ты понимаешь, как низко пала, когда как ребенок радуешься ярко-фиолетовым галошам, отороченным таким же мехом изнутри. Да я никогда в жизни бы не надела такие, но тут едва не разрыдалась от счастья, когда их увидела.

– Классные тапки, – детский голос сбоку отвлек от любования отстойным шмотьем, и я повернулась к источнику, заметив рядом невысокого русоволосого мальчика. Он смотрел на мои тапки-кролики и, кажется, сделал комплимент искренне, судя по тому, как светились восторгом его глаза. – У меня дома есть такие же медведи, но мама не позволяет выходить в них на улицу, говорит, они для дома.