Ты доиграешься, детка

Сказала и мгновенно пожалела, что снова себя выдала. Стас поймет, как меня ранил его уход, кажется, уже понял…

На лице напротив расцвела коварная ухмылка, льдисто-голубые глаза сузились, и мне показалось, что я могу разглядеть каждую клеточку на его радужке, а может, дело в том, что он приблизил лицо к моему и насмешливо выдал, обжигая дыханием губы:

– Только не говори, что ревнуешь.

– Пошел ты!

– Бестия! – произнес, нет, просмаковал он так, что мурашки разлились по телу от его взгляда вкупе с тембром, проникающим прямо под кожу. – Ты же никогда не была пай-девочкой, правда, детка?

Дернулась, а Стас откинул голову и рассмеялся, выпуская меня из хватки. Едва удержалась, чтобы не вмазать по его смеющейся роже, и поспешила скрыться в комнате, размышляя, что бы еще испоганить ножницами.

Стас пообедал и ушел на работу, наказав мне, что я каждый день должна готовить ему в это время. Я сказала, что могу перепутать приправу с мышьяком, и он хлопнул дверью.

Дождавшись, когда он уйдет, кинулась к пакетам и начала искать в них сигареты, но, перерыв оба, поняла, что моего бонда с кнопкой нет.

Вот сволочь! Это он успел обшарить покупки перед уходом.

Ладно…

Ты лишил меня моего любимого занятия, я лишу тебя твоего.

Сложность была в том, что я тоже любила делать это, но ради мести готова была отказаться от привычек, зато эта наглая морда поймет серьезность моих намерений.

Сотворив пакость, решила сходить в магазин еще раз: мне не столько хотелось курить, сколько сделать назло Стасу, и, как ни удивительно, встретила в ограде соседа.

Тот приветливо мне улыбнулся и попросил помочь развесить половик на воротах.

Вдвоем мы справились быстро, и я направилась к магазину.

Продавщица при виде меня как-то сконфуженно улыбнулась, и в ответ на мою просьбу отрицательно мотнула головой.

– Твой брат сказал не продавать тебе больше сигареты. А я и не знала, что тебе нет восемнадцати, – прицокнула она с укором, а я сделала глубокий вдох, чувствуя, что еще секунда, и из ушей повалит пар. – Хорошо, что никто не видел, иначе работала бы на штраф.

– Мне есть восемнадцать, – процедила я сквозь зубы, не разжимая рта. Боль от впившихся в кожу ногтей немного отрезвила, и я натянула на лицо улыбку. – И никакой он мне не брат.

– Не брат, а кто? – продавщица поправила истерзанный пергидролью локон и наклонилась чуть вперед, словно в ожидании новой сплетни. Вот же мерзкая бабешка.

– Мне нужны сигареты, – оперлась я на прилавок и приблизила свое злое лицо к ее любопытному. – Я дам денег.

– Паспорт, – женщина мгновенно приняла стойку и важно приподняла подбородок. – Без него не продам.

Прекрасно, просто блеск!

Скотина пограничная!

– Ладно, – развернулась и зашагала к двери, ощущая на себе пристальный взгляд любопытных глаз.

Дорогу до дому не помнила, шла на автомате, прокручивая в голове изощренные планы мести. Да пусть он только заявится домой. Пусть хотя бы покажет свою наглую рожу, я выцарапаю ему глаза.

– Хороший денек! – моргнула у самых ворот, услышав голос дедка. – Теплынь.

Он держал в руках хлопушку для половика, и я молча подошла и, забрав ее у него, принялась лупить по ни в чем не повинной ткани. Удар, второй. Так и представляла улыбающееся лицо этой черноволосой сволоты, которая сейчас потешается надо мной. В магазин зашел, надо же, не поленился.

Сестра я ему, да?

Сволочь.

– Погоди, погоди, деточка, сейчас второй половик вынесу, – голос деда заставил опомниться, и я уставилась на чисто выбитый коврик. А потом на спину удаляющегося к дому Саныча. И еще одна мысль вдруг пришла в голову, как будто озарив мозг решением.

Глава 25

Рабочий день капец. По всем пунктам.

Сегодня только среда, а мне уже хочется убивать. Обычно такое состояние было ближе к пятнице, но подчиненные побили все рекорды. А еще Наташа вынесла мозги своими подчеркнуто горделивыми взглядами а-ля «я гордая брошенка».

«Потрахал и бросил? Теперь так принято у мужиков. Козел ты, Кириченко!»

Её слова никак не отпускали, ведь, по сути, Наташка была неплохой. Готовила вкусно, никогда не отказывала, как автомат Калашникова, и позволяла мне не заморачиваться с нежностями. Никогда не претендовала на роль моей девушки, хотя я видел, как ей хочется, чтобы я остался у нее на ночь. Но это было в прошлом. До отпуска. До того, как я привез с собой чертову мегеру.

Перед глазами возник образ разъяренной Ники, и я ощутил, как пульс сбился, а в паху стало теснее. За секунду такая реакция. И я уже задолбался, потому что это постоянно происходило, стоило мне зайти домой. У меня как у гребаного подростка постоянно стоял на Нику. Постоянно.

Сделал глубокий вдох и попытался отвлечься, разглядывая серые дома с желтеющими окнами. Предпочитал ходить на работу пешком – застава-то совсем рядом с домом, и сейчас специально не спешил, медленно прогуливаясь по улице.

Сейчас дикое желание трахнуть эту маленькую дрянь уйдет, и я снова стану нормальным человеком. И даже смогу делать вид, что мне плевать на ее охренительное тело, скрытое моими шмотками. Хотя я помнил каждый его изгиб.