Ты доиграешься, детка

Пес сел, делая над собой явное усилие, чтобы не рвануть в сторону бани, где скрывалась Ника. Его морда то и дело поворачивалась в ее сторону, и я крикнул:

– Путь свободен, детка. Можешь идти, – не смог сдержать улыбку, когда дверь спустя пару секунд начала открываться, и в проеме показалось настороженное лицо маленькой хитрой бестии. Стешка встал, не сумев усидеть, но я снова гаркнул, вынуждая его подчиниться. – Сидеть!

Разъяренный взгляд метался от пса ко мне, и Ника стояла в проеме бани, готовая в любую секунду захлопнуть дверь. Но пес слушался моей команды. Ника кипела. А я ликовал.

– Какой же ты козел! – Ника едва не рычала от злости, а я любовался ее гневным выражением лица и обнаженными плечами, покрытыми россыпью капель воды. Тело, не дававшее мне покоя, скрывалось за полотенцем, и мой взгляд невольно приклеился к груди под махровой тканью. Я очень живо представил, как секунду назад Ника натирала нежную кожу пенной мочалкой, касаясь тех мест, которые скрыты под гребаным полотенцем. – Господи, и почему только ты мне казался нормальным вначале? Ты же конченый человек!

Она все причитала, а я, помня о уже привычном стояке, выпрямился, жалея, что форма тесная и Ника увидит мою реакцию на нее. И одновременно хотел, чтобы она увидела.

– Я не нашел в шкафу кофе, – шагнул к Нике, бросая короткий предостерегающий взгляд на Стешку. Тот продолжал сидеть, и я подошел к бане, нависая над разъяренной фурией. – Не подскажешь, куда он делся?

– Туда же, куда и мои сигареты! – огрызнулась, позабыв, что именно она сейчас в невыгодном положении. А могла бы быть со мной повежливее… Маленькая дрянь!

– Эти сигареты? – вынул из кармана пачку и покрутил перед носом Ники. Та охнула и попыталась отобрать, но я поднял руку, не давая ей ухватить. Ника подпрыгнула и зарычала.

– Отдай! – резко опустила руку, хватая развязавшееся полотенце, но успела, пока ткань не разошлась на груди. По лезвию ножа… Затянула узел и уперла руки в бока. – Стас, отдай мне сигареты. Они не твои.

– А я полагал, ты купила их на мои деньги, – едва удержался, чтобы не улыбнуться, заметив, что Ника стиснула челюсть. По телу разлилось приятное покалывание. Она бесится.

– Иди к черту! – оттолкнула меня, забыв про пса, и шагнула к дому, но тут же охнула и замерла, заметив, что Стешка снова поднялся на четыре лапы, готовясь к ней рвануть. Хороший пес.

– Что-то не так? – подошел я сзади и склонился, невольно вдыхая пьянящий аромат ее кожи за ушком. Руки легли на тонкую талию и заскользили вниз к бедрам, будто знали, о чем я мечтаю все эти дни.

– Очень по-мужски запугивать девушек собакой, – холодный тон резанул по живому, и раздражение стерло бурлившее в крови желание. – Давай, спускай пса. Я предпочитаю лежать в больнице, а не спать с тобой в одной постели.

Взбесился, дернул Нику, разворачивая к себе, и, машинально стиснув тонкую шею, отчеканил:

– Я никогда не бил девушек, но твои выходки меня достали. Я либо выдеру тебя, либо трахну, – дыхание сбилось, когда ощутил, как жилка на тонкой шее запульсировала сильнее. Собственный пульс давил горло, и сердце бесновалось в груди, но я продолжал стоять и не мигая смотреть в глаза Нике. – Ты доиграешься, детка…Ты понимаешь это?

Мятежный взгляд опустился, и Ника подняла руку, обхватывая мое запястье.

– Мне холодно, – не сразу заметил, что ее кожа покрыта мурашками, а губы дрожат от холода. Но стоило ледяным пальцам коснуться моей руки, я безотчетно присел и поднял Нику на руки, ощущая, как плавится все внутри от её близости. Не она ходит по лезвию. Я.

Внес её в дом и направился в комнату, прямиком к кровати. Опустил Нику на пол и, стараясь не смотреть в ее сторону, достал из шкафа полотенце и вышел на улицу.

Глава 26

Солнце пекло, согревая зелень трав своим светом. Бесконечные просторы цветущих полей простирались перед глазами, а я стоял, вглядываясь в горизонт, пока мое внимание не привлекло белое пятно сбоку. Повернулся в ту сторону, и заметил бегущую ко мне Нику.

Ветер трепал ее волосы, играя ими как прядями дорогого шелка. Белый сарафан оттенял золотистый загар, приникая к изящной фигуре как вторая кожа. Тонкие сандалии подчеркивали хрупкость ее стройных ног, и я сглотнул, понимая, что тело охватывает уже привычная дрожь предвкушения.

– Стас! – Ника повисла на моей шее, доверчиво прижимаясь всем телом, и я обхватил ее талию руками, прикрывая глаза. Аромат мандаринов вскружил голову, и я вдохнул запах ее волос, чувствуя, как горло перехватывает от щемящей сердце нежности. – Ты приехал.

Красивый голос звучал глухо, Ника уткнулась лицом мне в грудь и крепче стиснула объятия.

– Приехал, – говорил, но с губ не срывалось ни звука, и Ника отстранилась, глядя на меня горящими как звезды глазами. И сердце сбилось. А горло сдавило уже привычным неверием. Боясь спугнуть видение, поднял руки и обхватил красивое лицо, склоняясь к Нике. Она улыбнулась, продолжая согревать меня взглядом, и я очертил пальцами контур скул, поражаясь, какая нежная у нее кожа. Как крыло бабочки.