Ты доиграешься, детка

Улыбнулась, украдкой оглядывая очередь. Там стояла какая-то бабулька, а за ней девушка с малышкой на руках, которая рассматривала коробки с детским питанием.

Повернулась к своему собеседнику и заговорщически подмигнула.

– Иногда лучше прислушаться к маме. Такие тапочки промокнут на улице и твои ножки замерзнут, – как мои. – И ты заболеешь и будешь пить горькие лекарства, а это не вкусно.

Лицо мальчика скривилось, и он удрученно кивнул.

– Да, я совсем недавно вылечился, и помню, как мама заставляла меня пить горькие таблетки.

– Значит, ты понимаешь, о чем я, – повернулась к кассе, заметив, что бабулька уже отоварилась, и теперь пришел черед девушки с ребенком. Мальчик продолжал стоять рядом со мной и рассматривать альбомы и краски, и я решила прощупать почву. – Это твоя мама?

Он кивнул и деловито пояснил.

– Мама и сестренка. Мы живем недалеко отсюда. А ты где живешь? – маленький детектив взглянул на меня самыми чистыми бирюзовыми глазами, и я невольно поразилась, до чего яркие глаза у детей.

– Я на соседней улице. Совсем недавно приехала, – заметила, что в магазин вошел какой-то мужчина, и мне следовало бы пойти и встать в очередь, но не хотелось прерывать диалог с маленьким мужчиной, и я снова обратилась к мальчику. – Меня зовут Вероника, а тебя?

– Даня. А мою маму зовут Женя. А сестренку Маришка, – мальчик заметил, что мама закончила делать покупки и, помахав мне, бросился к девушке вприпрыжку, явно собираясь заглянуть в пакет.

Проводила ребенка взглядом и вздохнула, жалея, что наш разговор так быстро закончился. Просиживать целыми днями в пустом доме совсем невесело, и было бы неплохо завести тут друзей.

Продавец улыбнулась, когда я подошла к кассе, пока мужчина разглядывал витрину, и я перечислила, что хочу купить.

Вышла из магазина пятнадцатью минутами позже, нагруженная двумя увесистыми пакетами и в новой обуви. Жаль, что остальные деньги не на что потратить, а я с таким удовольствие просадила бы их все, только бы позлить эту наглую морду.

По дороге домой я наткнулась на играющего за оградой Даню и помахала ему, заметив любопытный взгляд его мамы из двора. Улыбнулась и ей, и та ответила слегка растерянной улыбкой. Они жили в одном из отремонтированных домов через улицу от нас, и в душе появилась надежда, что я смогу снова с ними пересечься.

Дошла до своего нового жилища и внесла тяжелые, оттянувшие руки сумки в ограду, заметив, что замка на дверях дома не оказалось. Поднялась на крыльцо и, скинув фиолетовые галоши, прошла в дом, занося покупки.

– И где тебя черти носят?

Мистер оскорбленное достоинство стоял в центре кухни и сверлил меня убийственным взглядом. И тут до меня дошло: он, возможно, решил, что я попыталась сбежать. Ха-ха. Не дождется.

Прошла мимо Стаса и водрузила пакеты на стол. Скинула с себя его мастерку и бросила на стул, ощущая на себе испепеляющий взгляд. Но было не до него. Порылась в пакете, выискивая нужную вещь, и, найдя, торопливо вскрыла упаковку, намеренно игнорируя Его величество.

Подошла к умывальнику и намочила зубную щетку, блаженно нанося на нее полоску пасты.

– Кайх… – немного невнятно прозвучало, потому что рот был занят, но я все равно прикрыла глаза от блаженства. Никогда не думала, что буду так рада почистить зубы. А если нанесу на волосы бальзам, у меня будет оргазм? О боже, да!

– Я с тобой разговариваю, Вероника! – надсмотрщик никак не давал мне сосредоточиться на деле, и пришлось круто развернуться и наградить его таким же сердитым взглядом.

– Я не хабихалась хбехать, ехли ты оп этом, – корявенько вышло, Стас продолжал смотреть на меня как Царь, снизошедший до разговора с простолюдинкой, но, услышав мой ломаный язык, внезапно поджал губы и опустил глаза, пряча в них улыбку. Я закатила свои и отвернулась.

Зубы я почистила два раза.

Стас, видимо, решил спустить мне с рук молчание и отошел к столу, чтобы поставить чайник на плиту. К тому времени, когда я закончила умываться, он уже налил себе кофе и привалился к столу бедром.

– Надеюсь, ты понимаешь, что я вычту стоимость формы из твоих денег.

– Ты этого не сделаешь! – взорвалась в противовес спокойному тону взявшего себя в руки палача. – Мои пятьсот тысяч – неприкосновенность, ты не тронешь их, ясно?

– Вычту, Ника, – подтвердил слова коротким кивком, и я ощутила, что просто схожу с ума от желания заехать по этой роже.

– Пожалеешь, – ткнула в каменную грудь пальцем, и Стас перехватил мою кисть, подозрительно щуря глаза.

– О чем это ты? – горячая рука обжигала наравне со мгновенно взбесившимся взглядом, и я дернула кисть, но он не выпустил меня из хватки. – Поподробнее, чтобы я мог связать тебя предварительно.

При мысли о связывании мои щеки вспыхнули. Я вспомнила, как он ловко управлялся с кожаным ремнем, без труда блокируя мои руки. Стас сглотнул.

– Я не стану портить сюрприз, – голос сочился ядом, кажется, рядом с этим гадом я овладею техникой язвить в совершенстве. – И если хочешь кого-то связать, начни со своей подружки. Думаю, она оценит.