Ты – дура, детка!

Я поведала про Артёма – мне не поверили. Тогда рассказала правду, почти правду, утаив совсем немного. В моей версии проистекающего я оказывалась не в том месте и не в то время по воле своего парня – Артёма. На дачу мы ездили развлекаться, и заниматься сексом. Я даже показала Лоскутову-старшему фотографии, сделанные мною во время слежки, среди которых оказалась парочка портретных. Я очень боялась, что Лоскутов спросит: почему на снимках, нас нет вместе, а Тёма только один, но в голову братка это даже не пришло. Его заинтересовали снимки людей, с которыми встречался Мосейчук-старший. Лоскутов забрал всё, а я едва не задыхалась от досады, что не удалось навести на мысли, что Артём – стрелок.

Но как получилось – так получилось. Главное, что Лоскутов заинтересовался.

Про теракт я рассказала в подробностях, сославшись, что ждала своего парня на улице, возле веранды кафе.

От меня отстали. Навсегда.

Позже, я узнала, что отец Артёма умер от сердечного приступа, а сын скрылся в неизвестном направлении. Не передать словами, насколько я расстроилась. Зная тогда, что придётся жить ожиданием, когда Тёма решится на месть, не стала бы отдавать записку той «кукле» – сама села бы за столик.

Самое ужасное в нашем мире: ждать и догонять. Я ждала семь лет, а догонять Артёма – напрасный труд.

Глава 13

Тишину, продолжительное время висевшую в комнате, нарушил Фобосов:

– У тебя сохранились фотографии?

Я кивнула и потянулась за сумкой. Достала из неё ноутбук, положила его на стол.

– Они здесь. Весь компромат здесь. Забирай.

Семён Павлович подкатил свою коляску ближе к столу и попросил:

– Антон, сделай нам всем кофейку, пожалуйста.

Кудряшка пошлёпал в кухню, а я поджала губы под пристальным взором Гнилого. Фобосов успел загрузить компьютер и поинтересовался паролем для входа. Я назвала.

– Там три папки, – произнесла я, подавшись всем телом вперёд. – Одна из них заполнена нашими с Людмилой фотографиями. Мне они дороги.

Фобосов закивал мне в ответ, продолжая просматривать документы. На пороге появился Кудряшка. В руках он держал кофейник и поднос с чашками. Его лицо казалось бледным в свете торшера, стоящего возле стены. На шее был приклеен пластырь.

Не знаю, что побудило меня к действию, но я поднялась со стула, подошла к расставляющему чашки парню, и погладила его по спине. Жесткий, осуждающий взгляд Антона оттолкнул меня. Я словно на колючую проволоку нарвалась.

Антон меня презирал: неистово, всем сердцем, горячо.

Пускай.

– Спасибо, – разорвал напряженное молчание голос Семёна Павловича. – Сам присаживайся. У нас разговор длинный будет. Михаил Сергеевич тоже поучаствует?

Фобосов отреагировал кивком:

– Поучаствует. Маш, а что было на флешке, которую ты взяла у покойной Логуновой? И где она сейчас?

– Банковские счета и другие документы, относящиеся к ним. Доверенности разные… В общем всё, чтобы владеть деньгами. Банки, насколько я поняла, находятся в офшорах.

Кудряшка пододвинул стул, сел рядом со мной. Помешав в чашке сахар, он откинулся на спинку и положил свою ладонь на моё колено. Сердце пропустило удар, а затем бешено забилось в груди. Наши с Антоном взоры пересеклись, и я прочитала в его глазах сочувствие и злость.

Как же быстро он умел переворачиваться и становиться из врага другом и наоборот! Просто с фантастической скоростью.

– Она сейчас у тебя? Флешка, – полицейский спрашивал меня, словно вёл допрос. Пришлось ему посоветовать:

– Миша, сбавь обороты. Иначе отправлюсь в больницу, и всё, что я сказала примет нелегитимную форму. Флеш-карту я отдам хозяину и не просто так.

– На чьи фамилии были зарегистрированы счета? – продолжал гнуть свою линию Фобосов.

– Я имею право не свидетельствовать против себя, Михаил Сергеевич. Ничего не услышишь.

Было заметно, что полицейскому не нравились мои слова, потому он шумно выдохнул, откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди:

– Маш, ты ведь понимаешь, что наличие такой информации может быть мотивом для покушения на тебя.

Я покачала головой:

– Нет. Не может быть. Никто не знает, что флешку прибрала я. Мало того, в прессе после убийства Мосейчука много болтали разного, даже фильм-расследование вышел по делу. Я смотрела – мне понравилось. В нём предполагалось, что Мосейчук, завязанный с криминальным миром, подстроил покушение на людей, которые имели отношение к общаку. Что произошёл раскол в одной из серьёзных группировок на почве того, что одна часть находилась в сговоре и утащила общие деньги, кинув тем самым другую верхушку. Фильм чудесный, а главное – он объяснял, почему на флешке у, как ты выразился, Логуновой оказались такие данные.

– Хорошо, – профессионализм не позволял Фобосову окрашивать мои поступки в чёрно-белые тона, он просто получал информацию, проводя беседу. – Мне не понятно одно: почему ты решила, что Лоскутов тебе поверит и отстанет?

– Я не сомневалась: мне не только поверят, но и отпустят. Я же говорила, что работала курьером? Много и долго просиживала в бухгалтерии, а ещё помогала ставить печати, считать листы в документах – много чего. Но даже не это меня спасло…