Ты – дура, детка!

Я наблюдала за ним из-под опущенных ресниц и пыталась осознать произошедшие события и ночные бдения. В голову лезли разные мысли, начиная от: кругом враги, и заканчивая: все люди братья и должны помогать друг другу. Но сколько бы я не ломала голову, память возвращала меня к взору, которым наградил меня Антон с начала моего рассказа и поддержке, когда он положил руку на моё колено. Но самое противное в воспоминании было то, что оно вообще, никоим образом, не соотносилось с романтикой. Я нутром чувствовала подвох, только разложить его на молекулы, а если понадобится, то и на атомы у меня не получалось.

А что если спросить сиделку напрямую?

Фу-у-у, как такое может в голову прийти! Умный не спрашивает, умный сам постигает сущность вещей * [1]. Так и с Антоном: ждать, ждать и ещё раз ждать пока он сам заговорит.

– Есть билеты на сегодня. Только дорогие, – подняв взор от экрана, порадовал Антон. – Едем?

– Да. Возьми часов на семь вечера. Подремать хочу.

Повернувшись на бок, я действительно задремала. Впервые за долгие годы не видела снов, а просто валялась на дне бездны, под названием Земля Морфея. Разбудил меня всё тот же Кудряшка. Сунул в руки поднос с тарелкой, над которой клубился парок. С большим удовольствием зачерпнула ложкой густое варево и отправила в рот. Что не говори, а готовил парень очень вкусно.

– Сам поел? – озаботилась я.

– И вещи собрал. Твоё бельё осталось положить. Сама выбери, сколько тебе нужно будет, и я упакую.

Антон махнул рукой в сторону моего пузатого рюкзака. Что он туда набил оставалось загадкой.

Через час мы покинули квартиру и сели в такси, которое заблаговременно вызвал Антон. Я начинала привыкать к личной охране и повару, которые успешно сочетал в себе парень. Впрочем, в роли любовника он тоже был достаточно хорош. Так что три балла в копилку Антона можно смело положить.

– Ты чего так на меня смотришь? – нахмурился парень, пока мы ехали в такси.

– Думаю. О тебе.

– И что надумала?

– Ты сказал, что по другую сторону баррикад. Что это значит?

– И сейчас повторю: мне повезло, что я по другую сторону баррикад. Копаешься? Думаешь: враг я тебе или друг?

– Враг или друг?

Антон помотал головой, словно он разговаривал с маленьким ребёнком, у которого ещё не сформировалось понятие оттенков, улыбнулся, немного помолчал.

– Я не друг и не враг, – наконец, промолвил он, – но я и не просто так. Всё сложнее. Гораздо сложнее.

Мы подъезжали к вокзалу.

– Упрости, – бросила я.

– Невозможно. И… сожалею.

Такси остановилось, парень открыл дверь, подхватил рюкзак, вышел. Я так и не услышала, о чём сожалел Антон.

Дверь с моей стороны отворилась, и парень подал мне руку. Я вложила в его ладонь свою, и в этот момент зазвонил мобильный. Я выдернула его из кармана куртки – на экране красовалась фотография Ильи. Досадливо поморщилась, но приняла вызов:

– Привет. Со мной всё нормально. Жива, здорова, направляюсь в Питер.

В трубке воцарилось секундное молчание, а затем послышался шумный выдох:

– Я только сейчас узнал. Испугался.

– Твоя машина взорвана. Прости.

– Ты с ума сошла?! К чёрту машину! Главное – ты не пострадала!

– Слушай, Илья, меня сегодня всю ночь допрашивали. Потом сиделка рассказывал, что видел или не видел. Короче – моё единственное желание сейчас: сесть в поезд и укатить в Питер.

Антон вежливо поддержал меня за локоток, пока мы преодолевали лестницу и не отпускал когда мы подошли к сотрудникам, проверяющим багаж.

– Почему ты едешь в Питер? – донимал меня вопросами Илья. – Я ничего не понимаю! К кому ты едешь? Объясни, что происходит!

– Давай так: мы уже прошли контроль и собираемся сесть в «Сапсан». К вечеру будем уже на месте. Я тебе позвоню и всё подробно расскажу. Хорошо?

– Я вылетаю завтра, – продолжал тараторить Илья. – Через полтора дня увидимся.

– Не нужно. Я в Питере надолго не задержусь. Спокойно работай. Всё! Некогда. Пока. Целую.

Я первой нажала на кнопку отключения вызова и шагнула в вагон. Антон плёлся сзади.

– Вот наши места, – остановил он меня, ухватив за руку. – Садись.

Я расположилась возле окна. Распечатала одноразовые, индивидуальные наушники, вставила штекер в гнездо радио, и всецело отдалась классической музыке. Поезд тронулся, а я прикрыла глаза.

Покидала Москву без сожаления. В душе поселилось чувство уверенности, которое крепло по мере того, как за окном опускалась ночь, а «Сапсан» сокращал расстояние до города на Неве. Мне казалось, что по воле Судьбы и от чужой щедрости встала на верный путь. Почти, как в прогулке по зимнему парку на лыжах: всегда кто-то до тебя прокладывал лыжню, и ты мчалась по ней, получая удовольствие и понимая, что она приведёт тебя в правильное место – не потеряешься.

Антон раскупорил термос и достал бутерброды. Я отложила наушники, поблагодарила попутчика и откусила. Парень ел и смотрел перед собой, иногда отхлёбывая из одноразового стаканчика.

– Эй, что молчишь? – слегка толкнула Кудряшку в плечо. – Спасибо за бутерброды. Цены тебе нет!

– Пожалуйста. Рад угодить.

Антон выглядел раздраженным.

– Фу-у-у, какой же ты бука! Нужно было спать, а не рюкзаки собрать.