Ты – дура, детка!

Глотнув кофе, я ещё раз взвесила, следовало ли говорить всю правду.

– Из каждой группировки, если верить журналистам и информации в прессе, устранялись люди. Это вносило чехарду в мирный криминальный уклад города. Я долго выискивал информацию о людях, которых устранял Артём. Своими соображениями я поделилась с Лоскутовым. Получалось, что никто ни с кем не воевал, а всю муть со дна подняли Мосейчуки.

Семён Павлович улыбнулся, а Фобосов поджал губы:

– Интересная мысль, согласен.

– У меня есть ещё одна. Не против, я выскажу её?

Михаил рассмеялся, махнул рукой:

– Валяй.

– Мистер Икс – спектакль. Кому-то важно поднять со дна осевший ил прошлого. Моему другу Вовке Жданову сделали заказ журналисты на поиск информации – он выполнил его. Мистер Икс упоминал некоего Матвея Григорьевича Тихорецкого. Говорил, что он взывает к правосудию. Со слов Вовки, Тихорецкий входил в группировку Гнилого. Вовка даже сравнил устройство этой сети с пирамидой. Икс также сказал, что Матя Тихий убит, как и Индюков с подачи сговорившихся Иванушкина и Бородинского. Но получается, что этот самый Бродя, как его называют в криминальных кругах, теперь, спустя столько лет устранил Иванушкина. А почему сейчас, а не семь лет назад?

Я облизнула губы. Во рту было сухо, но я продолжила говорить:

– Это первый вопрос. Есть и другой. Кем стал Бородинский, раз на него и Иванушкина сводят все стрелки? Вы скажете, Семён Павлович?

Гнилой молчал. Теребил подбородок пальцами и смотрел перед собой. Я повторила вопрос, и мужчина поднял на меня глаза:

– Интересная версия.

– Не версия – модель преступления. Она похожа на ту, что разыгрывал Мосейчук несколько лет назад. Есть киллер, персоны, которых нужно устранить, возможно, есть какие-то деньги. В первом случае так и было. Только взрывов в первый раз наличествовало меньше. Но для чего в эту схему включили некоего правдоруба и народного мстителя Мистера Икс? Почему он в своих видеороликах говорил о властных структурах, которые собирался разоблачить?

– Интересно, – ожил Фобосов. – Ты хочешь сказать, что Икс нужен для того, чтобы указать направление, в котором требуется двигаться? Но тогда и Артём твой может оказаться выдумкой. Если представление, то по полной!

Не знала, что сказать. Такая мысль в голову мне не приходила. Я верила в существование врага, ждала развития событий, а после слов Михаила Сергеевича, всё происходящее стало казаться инсценировкой. Мосейчуки не сами решились на провокацию в те времена – им точно помогали. Теперь, всем этим собирались воспользоваться.

У меня закружилась голова. Я оттянула ворот свитера, а Антон побежал в кухню, принёс воды. Я приняла стакан, отпила немного. Мужчины смотрели на меня и молчали.

Теперь становилось понятно, зачем сняли и выложили пожар загородного дома Семёнова в сеть. Я кричала имя своего врага, а перед этим подкинули мне в почтовый ящик открытку, чтобы я точно знала, чьё имя выкрикивать. Кому-то важно было, чтобы я рехнулась от горя и оказалась в больнице, и тем самым отыграла свою роль. Они вынудили Лоскутова так поступить – это нормально и логично.

– Очень похоже на правду, – прошелестела я. – В разыгрывающийся сценарий вписано имя преступника и к нему тщательно подводят следствие.

Полицейский вздохнул, подался вперёд, повертел чашку с остывшим кофе, отпил.

– Ещё, я точно знаю, что убил Мамонтова никто иной, как Артём. Мамонтова… Не смотри так, Миша, мне Жданов отыскал информацию. Так вот: Мамонтова убили в тот момент, когда он разговаривал с кем-то по телефону и просил передать Мате Тихому, что завелась крыса в их сплочённых рядах.

– Я не могу твои видения вписать в протокол.

– Да это ведения! Только видения, и больше ничего! Но я видела, как он умирал, а за дверями в этот момент по телефону болтала я, договариваясь с Артёмом о встрече. В тот вечер в бардачке машины Мосейчука лежал ПМ девять миллиметров. Это я видела собственными глазами. Да, я лечусь у психиатра! Да, у меня психоз, который не желает проходить! Но я не идиотка! Слышишь, Фобосов? Не идиотка!

Михаил Сергеевич, шумно выдохнул, показывая своё раздражение.

– Маша… – позвал меня Семён Павлович. – Я могу вас так называть?

– Называйте.

– Скажите, Маша, – продолжил Гнилой, – почему вы решили, что подрыв устроил Артём Мосейчук?

– Перед тем, как отправиться на встречу с Семёновым, я получила открытку. В ней было написано следующее: «Привет. Скучала по мне, Аurum? Я здесь. Твой А.Ф». А.Ф. – это Артём Фонбор. Мосейчук решил назваться вымышленной фамилией. Аурум было написано латиницей. Сомнений у меня не осталось: он вернулся. И Фобосов, не проси у меня эту открытку. Я не смогу тебе её дать. Вернее, могу, но пустую. Кто-то заменил оригинал, но без надписи.

Я порылась в сумке и бросила на стол красочный прямоугольник:

– Это она.

– Было что-то ещё необычное? – Кудряшка смотрел на меня хмурым взглядом.