Ты меня еще любишь? Как побороть неуверенность и зависимость от партнера, чтобы построить прочные теплые отношения

У Эммы есть основные убеждения в брошенности и эмоциональной депривации. Ее поведенческой реакцией было бегство, а конкретнее – чрезмерная автономия и аддиктивное самоуспокоение. Давайте рассмотрим ее историю. Страх брошенности у Эммы был связан с разводом родителей. Эта новость произвела на нее такое впечатление, будто бомба взорвалась посреди тихой семейной жизни, в результате чего ее мать, она сама и два младших брата остались жить в квартирке с двумя спальнями вчетверо меньше их прежнего дома. Отец Эммы, который был главным финансовым директором компании из списка Fortune 500, ушел с работы, когда его вдруг осенило, что он «живет во лжи». Ложь заключалась в том, что он был женат девятнадцать лет и имел троих детей. Истиной же оказалось его влечение к мужчинам – факт, который он отрицал бо́льшую часть жизни. Новую сексуальную ориентацию отца Эмма приняла, но ей было чудовищно трудно принять то, что его открытие перевернуло ее мир с ног на голову.

Драматическая перемена в отцовской жизни произошла очень не вовремя: Эмма только-только начала учиться в выпускном классе школы. Она уже организовала все необходимое для процесса поступления в колледж, до мельчайших подробностей, и теперь оказалась вынуждена добавить в планы переезд в новый маленький дом и неожиданную и поглощавшую массу времени задачу – подачу заявлений о предоставлении финансовой помощи и стипендий. Новый отцовский статус (он стал безработным) заставил родителей разделить активы и жить на свои сбережения. Ни отец, ни мать были не в силах эмоционально заботиться о дочери, поскольку оба были слишком поглощены исследованием новой территории в собственной жизни. Мать Эммы захлебывалась обидой и ежевечерне топила ее в бутылке «Мерло», а отец был занят своей новой жизнью одинокого и «свободного» мужчины.

Эмма жалела, что не успела поступить в колледж раньше, поскольку последний год жизни с семьей ей пришлось провести в тесной квартирке, не получая от родителей ни руководства, ни поддержки. Будь у нее время, она бы плакала дни напролет, но девушка была слишком занята попытками поступить в колледж, где смогла бы оставить этот кошмар позади и начать жить с чистого листа.

Когда Эмма в итоге поступила в колледж – в четырех часах лету и двух часовых поясах от родителей, – казалось, что все проблемы остались позади. У нее быстро сложился определенный шаблон в отношениях. Она была бесшабашной любительницей вечеринок и ни с кем не вела разговоров по душам. Не хотела вдаваться в подробности своей семейной жизни, поэтому не расспрашивала других людей об их семьях. Старалась оставлять свои отношения на поверхности, не пуская никого глубже. Потребление алкоголя при таком образе жизни вскоре превысило обычную «девичью» норму. Эмма пыталась спасаться от боли, рожденной ощущением, что родители ее бросили. Пьянство привело к слишком частым и неразборчивым мимолетным сексуальным связям с парнями, имен которых она даже не запоминала.

Эмма думала, что таким образом не дает себе заново переживать ту эмоциональную боль, которую ощутила в результате развода родителей. Она говорила себе: «Если я не буду ни с кем сближаться, то мне не будет больно, когда человек уйдет». Но ей все равно было больно, и она причиняла себе еще больше страданий поведением, которое не гармонировало с ее сутью.

Будь у нее время, она бы плакала дни напролет, но девушка была слишком занята попытками поступить в колледж, где смогла бы оставить этот кошмар позади и начать жить с чистого листа.

Эти поведенческие реакции на мощные негативные эмоции понятны, но неполезны – более того, они причиняют боль и вредят вам и другим. Все мы попадаем в эти поведенческие ловушки, когда бежим от эмоциональных страданий, вызванных триггерами. А теперь давайте разберемся, как наше сознание может искажать восприятие текущих переживаний.

Когнитивные искажения