Ты меня поймал (СИ)

А потом ещё и Полуэктов со своими влюблёнными взглядами и обещаниями заглянуть к художнице подогрел адреналин до температуры абсолютного кипения. Я в последнее время остыл к мужскому мордобою, найдя более действенные способы решения проблем, а заодно менее энергозатратные, но в ту минуту захотелось вспомнить пару приёмов.

Француза спасла его гендерная принадлежность к братьям сексуальных меньшинств.

Когда буря в теле и шторм в голове улеглись, я понял, что меня, кажется, развели.

— Виктор Иванович, вы ничего не хотите мне сказать? — словно между прочим обращаюсь к мужчине, когда разбор всех рабочих вопросов подошёл к концу.

И прежде всего надо отметить, что та самая важная папка, за которой архитектор побежал на полусогнутых, нам ни разу не пригодилась.

— А должен, Леонардо? — спокойно реагирует тот, отдавая проклятую папку в мои руки.

— Да. Откуда у вас такая интересная информация о моей личной жизни?

Мы стоим напротив друг друга, не желая уступать.

— Леонардо, иногда вам кажется, что вы виртуозно владеете своими эмоциями, но, к сожалению, если иметь опыт, глаза и знать вас так, как знаю я, то можно легко сложить два и два и вполне закономерно получить четыре.

Не отрываю пристального взгляда от мужчины, выискивая в нём малейшие проблески лжи. В ответ — рассудительность и мудрость.

— Хорошо, но попрошу не выносить информацию из стен моего дома, — на всякий случай напомнил, не вдаваясь в подробности самой ситуации.

— Ceci est, bien entendu, totalement injuste et irresponsable! (*Это, естественно, недопустимо и безответственно.) — уже на французском возмущается архитектор.

Просто киваю и стремлюсь поскорее уединиться. Через переходы направляюсь в замок, где уже в своей спальне свободно выдыхаю.

Моё одиночество практически мифическое, ибо запах ландышей не покидает, и теперь кажется, что он пропитал не только мою одежду, но и меня самого. И как бы мне ни хотелось сохранить эти ароматы, но принять водные процедуры и сменить одежду придётся в любом случае.

Контрастный душ с большей порцией ледяного вставил мозги в привычное им положение, а заодно напомнил, что вопрос совместного ужина с моей художницей остался открытым.

— Надо бы его закрыть, — шепчу своему мокрому отражению в огромном зеркале ванной комнаты.

Переодеваюсь и всё ещё с влажными волосами спешу вниз. Через пятнадцать минут я с охраной уже мчусь на встречу с советом директоров.

Стараюсь сосредоточиться на работе, но в голове постоянно возникают образы Мотылька, вкус её потрясающих губ и то, как они скользили по моей коже.

Глубоко выдохнул и сменил позу на более удобную в моём крайне возбуждённом состоянии.

Хотелось бы сейчас свою гиперактивность списать на сексуальное воздержание, но нутром чую, что это будет просто самообман.

— Лев Николаевич, какие у вас планы на сегодняшний вечер?

Захар, сидящий слева от меня, что-то проверяет в большом планшете, серьезно хмуря брови.

— А что? Хочешь пригласить меня на свидание? — пытаюсь разрядить гнетущую атмосферу, в которой мой телохранитель пребывает уже не первый день.

У него неприятности, но мне о них он вряд ли когда расскажет.

— Очень. Пойдёте? — поддерживает настроение, даже ухмылку в уголке губ можно проследить, если очень внимательно присмотреться.

— Конечно, но сегодня не с тобой. У меня тайной свидание.

Если, конечно, мне удастся склонить барышню к положительному ответу.

— Не уверен, что дополнительные встречи с Илларионовой пойдут вам на пользу, но это всё-таки решать только вам, — бросая на меня короткий взгляд, выносит суровый вердикт строгий мужчина.

— И я не уверен, Захар, но придётся. Так требуют обстоятельства, — нагло вру, маскируя собственное желание под общественное.

— Или она требует, — холодно добавляет Яровой.

— Нет, тут как раз обратный случай. Барышня крайне негативно относится к моей компании в принципе и тем более появлению в ней же на людях.

Бровь Захара удивлённо кривится. Это практически максимальный диапазон его эмоций.

— Хотите сказать, что, кроме таланта к рисованию, там ещё и интеллект прослеживается.

Тяжело вздыхаю, так как нелюбовь этого мужчины к женщинам просто переходит все границы.

— Вполне. Тебе ли не знать о наличии у Клары высшего образования.

— Диплом об окончании вуза и еще чего угодно в наше время можно получить, не выходя из дома.

— Это не тот случай. Ты в этот раз ошибаешься.

Машина плавно тормозит перед огромным зданием, где на самом последнем этаже меня ждёт кучка пенсионеров, желающих попортить мне пару литров крови.

— Вряд ли. Иначе бы Илларионовой не было в компании Вознесенской по шпионажу.

Переубедить Ярового, наверное, не то что я, даже папа римский не сможет. Мой телохранитель скорее сам всех в свою веру «женоненавистников» обратит. Надо было всё-таки в своё время избавиться от его горе-жены.

— Мы сегодня прояснили этот момент. Я остался без претензий, — подвожу чёрту этому спору, где каждый остался при своём мнении.

Яровой безразлично пожимает плечом, мол, вам барин решать, и быстро выходит из машины.