Ты мне принадлежишь

— Нет. Та женщина — миссис Уэллс — полуобернулась. Я смотрел прямо на нее, потому что понял: что-то с ней не так, она потеряла равновесие. А потом конверт оказался в руке у этого мужчины.

— Вы уверены, что это был мужчина? — быстро спросил Ши. — Почему вы так уверены?

— Я видел его руку… ну, вы понимаете, кисть руки и рукав пальто.

— И что это было за пальто?

— Универсальный плащ. Но хорошего качества, это я вам точно говорю. Хорошая одежда говорит сама за себя. Я почти уверен, что это был плащ от «Берберри».

— «Берберри»?

— Точно.

— Да, это совпадает с тем, что у меня записано. Вы это говорили при нашей первой встрече. А вы не обратили внимания, у него было кольцо на руке?

Бейкер решительно покачал головой.

— Кольца точно не было. Вы должны понять, капитан, все это случилось в долю секунды, да к тому же мои глаза были прикованы к лицу несчастной женщины. Я прямо-таки почувствовал, что ее вот-вот ударит этот автофургон.

«Универсальный плащ от „Берберри“, — подумал Ши. — Надо будет проверить, что надевал Уэллс на работу в тот день». Он встал.

— Извините, что пришлось вас побеспокоить, мистер Бейкер, но я вам очень благодарен за приход.

Бейкер, успокоенный тем, что он не под подозрением, теперь не спешил уходить.

— Не знаю, поможет ли это вам, капитан, но… — нерешительно начал он.

— Все что угодно может оказаться полезным, — торопливо заверил его Ши. — В чем дело?

— Может, я и ошибаюсь, но у мужчины, подхватившего конверт, были на руке часы с темным кожаным ремешком.

Час спустя детектив Марти Пауэр был уже на работе у Джастина Уэллса. Самого Уэллса на месте не оказалось, но детектив, посланный капитаном Ши, провел весьма поучительную беседу с дружелюбно настроенной секретаршей Барбарой Гинграс. Ему хватило трех минут, чтобы получить исчерпывающую информацию о том, как Барбара слышала звонок Кэролин Уэллс в передачу «Спросите доктора Сьюзен» утром в понедельник и как она рассказала об этом мистеру Уэллсу, когда он вернулся на работу после ленча.

— Мне показалось, он не то расстроился, не то разозлился или что-то в этом роде, — доверительно сообщила она, — потому что он потом опять ушел, не сказав, когда вернется.

— Вы не помните, он был в пальто, когда ушел? — спросил Пауэр.

Барбара закусила губу и задумчиво нахмурилась.

— Дайте вспомнить. С утра он был в своем твидовом реглане. Он у нас франт, и я всегда подмечаю, во что он одет. Понимаете, мой парень Джейк примерно одного размера с мистером Уэллсом, и волосы у него тоже темные, и когда я покупаю ему одежду в подарок, всегда стараюсь найти что-нибудь такое, что видела на мистере Уэллсе. — Барбара улыбнулась детективу. — Честно вам скажу, у Джейка на прошлой неделе был день рождения, и я купила ему рубашку в бело-голубую полоску с белым воротником и манжетами — у мистера Уэллса как раз есть такая. Пришлось выложить уйму денег, но Джейк был в восторге. А галстук…

Не заинтересовавшись галстуком, который Джейк получил на день рождения, Марти Пауэр перебил ее:

— Вы уверены, что Джастин Уэллс был в понедельник в твидовом пальто?

— Абсолютно уверена. Нет, погодите. Когда мистер Уэллс ушел с работы после обеда, он был в твидовом, а вот когда вернулся, на нем был «Берберри». Я раньше об этом не подумала, но, должно быть, он зашел домой переодеться.

Ее последнее сообщение, которое детектив счел имеющим отношение к делу, состояло в том, что мистер Уэллс всегда носил часы на темном кожаном ремешке.

63

У Алекса Райта весь четверг был забит назначенными встречами, поэтому он велел шоферу заехать утром без четверти девять. Джим всегда приветливо здоровался с хозяином, но затем предоставлял инициативу ему, а сам открывал рот, только когда считал это уместным или когда надо было ответить на вопрос.

Иногда Алекс Райт был в разговорчивом настроении, и они болтали обо всем, начиная с погоды или политики и кончая намеченными на этот день мероприятиями. Хозяин всегда интересовался, как поживают внуки Джима. А в другие дни мистер Алекс лишь вежливо здоровался, потом открывал портфель или «Нью-Йорк таймс», и поездка проходила в полном молчании.

Но Джима в равной степени устраивали оба варианта. Его преданность Алексу Райту была безграничной с того самого дня, когда два года назад хозяин помог внучке Джима поступить в Принстонский университет. Она, конечно, сама поступила, но, хотя она получила стипендию на обучение и ей была предложена финансовая помощь, все-таки расходы оказались слишком велики для семьи.

Мистер Алекс и сам был выпускником Принстона, поэтому он настоял, чтобы она пошла учиться именно туда.

— Да ты что, Джим, — воскликнул он. — Шейла ни в коем случае не должна отказываться от Принстона. Обо всем, что не покрывает стипендия, я позабочусь сам. Передай, чтоб махала мне на счастье во время футбольных матчей.

«Все было совсем не так, когда Джим-младший поступал в колледж двадцать пять лет назад, — припомнил Кэрли-старший. — Попросил я у отца мистера Алекса прибавки, а он мне: „Скажи спасибо, что у тебя есть работа“. Вот оно как».