Ты принадлежишь мне

На что мой муж лишь усмехается и, резко сделав шаг вперед, обхватывает меня за талию. И притягивает к себе с такой скоростью, что я даже не успеваю толком сориентироваться и врезаюсь в его тело.

— Ты псих… — пытаюсь гневно высказать этому ненормальному и отпихнуть, но не успеваю. Он наклоняется и впивается жадным поцелуем в мои губы, положив ладонь мне на затылок, чтобы я не могла вырваться.

Наш поцелуй прерывается так же стремительно, как и начинался. Тарасенко поправляет на мне одежду, пока я оторопело хлопаю ресницами, и, подхватив под руку, выводит из спальни.

— Я пошутил, завтрак уже на столе. Идем скорее, у нас всего десять минут, — говорит он, когда мы практически подходим к кухне.

— Тролль, — почти беззлобно бурчу я. И, опустив голову, скрываю дурацкую улыбку.

Ох и дура ты, Кристина…

Входим на кухню, и перед моим носом оказывается маленький, эстетично оформленный букетик из незабудок, ромашек и одуванчиков.

— Это тебе, любимая, — с сияющей улыбкой говорит мой муж. — Я помню, ты говорила, что любишь полевые цветы.

Я какое-то время в растерянности смотрю на букет. Цветы мне в последний раз дарили на работе, на восьмое марта. Впрочем, шеф каждый год их дарит, и не только мне, но и Любови Станиславовне — его бессменной секретарше со стажем более двадцати лет; менеджеру по персоналу, кадровичке Ирине Викторовне, главбуху Надежде Юрьевне. Больше женщин среди управленческого персонала нет. И поэтому шеф каждый праздник балует нас букетами цветов. Но это подарок из уважения, и он не кажется таким… личным, что ли. А вот по-настоящему мне цветы никогда в жизни не дарили. Так что технически это мои первые цветы, да еще и от мужчины, за которого я мечтала выйти замуж, когда-то в прошлой жизни…

В носу начинает подозрительно щепать. Ого… вот это я даю! Совсем расклеилась.

А ну соберись, тряпка!

Вспомни, что ты стервозина!

И, демонстративно скривившись, я поднимаю руку и отодвигаю букет от своего лица.

— Спасибо, конечно, но мертвые цветы не люблю. Мне приятнее смотреть на полевые, когда они растут в земле, а не на сорванные в твоих руках.

— О. Не знал, — Тарасенко пару мгновений озадачен, а затем резко разворачивается на сто восемьдесят градусов, подходит к шкафу и, открыв его, выбрасывает цветы в мусорное ведро. — Прости, ты их больше не увидишь, — с уверенной улыбкой на лице рапортует мне мужчина. И тут же забыв о неловком моменте, словно его и не было, быстро добавляет: — Давай скорей завтракать, я тебе чуть позже другой подарок подарю.

Цветы жаль почти до слёз, но я героически креплюсь и иду за стол.

Блинчики с клубничным сиропом — убийственная смесь для моей фигуры. Вздохнув, я выпиваю, только чай, тогда как Женя уплетает за обе щеки почти всю горку блинов. М-да, аппетит у моего мужчины зверский. И что самое странное, смотреть на то, как он ест, мне настолько приятно, что я невольно залипла на этом зрелище.

— Утром не любишь есть? — спрашивает Тарасенко, когда мы уже спускаемся к машине в окружении целой толпы охранников. Кстати, все это время ребята вели себя очень незаметно, и я даже решила, будто мы с Женей совершенно одни в квартире. Но стоило нам выйти из кухни, как эскорт бравых бойцов уже выстроился возле двери.

— Люблю, но только не то, чем ты меня пытался накормить, — отвечаю я, не забывая добавить в голос недовольных ноток.

С хмурым выражением лица Тарасенко придерживает меня за руку, помогая усесться в машину. Джентльмен до мозга костей. Сокровище, а не мужчина… Да только не про меня. Как вернусь в город, надо будет сходить на рынок и срочно купить себе губозакаточную машинку, чтобы иногда бить ею себе по голове. Всегда хотела узнать, как она выглядит.

— Расскажи, что ты любишь есть на завтрак? — вырывает меня из моих фантазий о чуде инженерной технике, мой муж.

— Я пью различные коктейли для спортивного питания, — на автомате отвечаю.

— Строгая диета?

— Ну, не такая уж и строгая, конечно… но блины для меня — это перебор.

— Понял, мой косяк, в следующий раз исправлюсь, — с серьезной миной кивает Тарасенко, словно его действительно заинтересовала моя диета.

Остальную часть пути в аэропорт, мы оба молчим. Я ужасно хочу спать, а Тарасенко с кем-то упорно чатится через свой телефон. Все бы отдала, чтобы узнать, о чем и с кем он переписывается. Но он сидит напротив меня, а пересаживаться к нему на сиденье мне не особо хочется. Поэтому приходится унять любопытство и немного подремать.

До аэропорта мы добираемся вовремя, вот только въезжаем не на стоянку, а куда-то в другое место.

— Это мы куда? — с удивлением спрашиваю.

— Поближе к самолету, — отвечает Женя, продолжая с кем-то упорно переписываться.

— О, удобненько, — хмыкаю я.

А что мне еще остается делать? Только хмыкать. А вообще круто, никогда еще так не летала, чтобы прямо на взлетную полосу на машине, да без прохождения контроля.

Прищурившись, смотрю на своего мужа. Вот вам и сын депутата… Правда, отец его уже мертв, значит, Женя и без него чего-то добился, что может себе позволить чуть ли не с ноги заезжать в аэропорт. Как он говорил — оружейным магазином заведует? Ну-ну…