Ты просто Космос, или Не беси меня, дракон! (СИ)

— Пусть нарисуют благодарственый плакат и идут куда надо! — Матильда посмотрела на меня недовольно, как будто это я топал и мешал ей заниматься не совсем законным делом.

Шум, создаваемый патрулём, удалялся. Маник, посаженный в кустах у забора, чтобы подавать сигналы мяуканьем в случае чьего-то приближения, молчал. Ведьмачка смогла вернуться к работе.

Для пентаграммы Матильда выбрала веранду у второго выхода на задний двор. Мелками было проще рисовать и пространства хватало — столы и стулья ещё стояли вдоль стены, видно давно не пользовались этой пристройкой.

Тусклого света луны и фонарей, едва достававших досюда, хватало для работы. А я старался меньше смотреть на всячески нагибающуюся для нанесения рисунка Матильду и больше на окна и двор. Потому что деревянный настил нет-нет да поскрипывал, и мы могли привлечь внимание жильцов.

Конечно, уже наступила ночь, пока мы сюда добрались, неторопливо гуляя по Лоусону, но вдруг кому-то не спится.

— Всё, — выдохнула Матильда и отряхнула руки от меловой пыли.

В ведьмаческих пентаграммах я не то чтобы разбирался, так что верил на слово.

Медленно и аккуратно обходя углы своего рисунка, Матильда оставляла там то фиолетовую свечу, то камень, то веточку, сорванную тут же в саду. В центр уложила карту, выданную нам в Организации, поэтому пришлось прижимать края камнями.

Сверху, украдкой глянув на меня, ведьмачка уложила кулон, который достала из своего ридикюля. Я так предполагаю, это вещь Оливера? То есть подарок. Хранила ведь.

В конце концов Матильда отступила, а потом посмотрела на меня, прикусив губу. Вздохнула и подошла ближе.

— Ты как? Сможешь отрезать своей чикалкой лишнюю энергию? А то мы так полквартала зальём непривычной для этого мира магией.

Я решительно кивнул. После вечерних манипуляций Матильды я чувствовал себя на удивление бодрым и полным сил. Пришлось снять амулеты и сложить в ридикюль Матильды. Надеюсь, они потом найдутся.

— Только смотри, входящие потоки не трогай! И нить от центра. А вот с краёв, где начнёт сочиться — руби, — предупредила меня ведьмачка. — Доски неровно лежат, рисунок может пробивать.

И начала таинство. Что-то смешивала, что-то толкла в ступке. Даже кровь свою добавляла, рассекая кожу ближе к локтю недрогнувшей рукой. Маник из кустов подобрался ближе. Его глаза неожиданно засветились красным между перил веранды.

Потом пошли бормотания про «род к роду», «под горючий камень» и «ушедшее вернётся».

Прислушиваться я не успевал. Сила то и дело хлестала косматыми плётками в стороны, только успевал обрубать. Учитывая, сколько было вложено тогда от Матильды, перед нами должен был появиться сам Оливер. Поклониться и рассказать всё что надо.

Потянуло горящими травами. Кажется, лаванда. И точно — полынь.

Лишь бы не поджечь дом. По крайней мере, раньше времени.

Когда Матильда плеснула из чаши в центр рисунка, полыхнуло так, что я подумал, пожарные уже точно не успеют. Но столб огня локализовался в центре пентаграммы, а потом просто опал.

Матильда тяжело дышала, опустившись на колени и опираясь руками в пол.

— Поцелуешь? — подняла она на меня взгляд. А там клубилась и, кажется, насмешливо звала тьма.

Помог подняться ведьмачке, уточняя:

— Надо?

Чрезмерной усталости у Матильды я не заметил, чтобы делиться жизненной энергией. Но если надо…

А дальше я уже вжимал девичье тело в стену дома и, склонившись к щеке, пахнущей сейчас горечью и гарью, шепнул:

— Замри.

Над нашими головами вспыхнула магическая лампа. Всё-таки мы привлекли внимание жильцов.

И пентаграмму убрать не успели. В момент, когда скрипнула, открываясь, дверь, я уткнулся носом в изгиб шеи Матильды и, вдохнув запах ветра, решительно разрушил всю магию на веранде за своей спиной. Надеюсь, Маник догадался отползти.

Попадали свечки, раскатились камни. Но главное — померк магический светильник. Поэтому кто бы там ни вышел, он оказался в темноте.

Коснулся губами кожи Матильды, чтобы она скорей почувствовала, чем услышала моё «Давай!». Не знаю, как ведьмачка меня поняла, но действовала чётко. Потянуло чёрной ведьмаческой силой. Со вкусом грозы. И страха. Для тех, кто умел бояться темноты.

И кто бы там ни открыл дверь, предпочёл сейчас уйти. А лампу утром проверить.

Ну ничего, пригласят мага — всё равно им контур ограды восстанавливать, иначе нам было не перебраться. Без шума.

Пока я тряпкой, а где-то и ногами, затирал рисунок, Матильда собирала в сумку разложенные предметы.

Кроме тех, что можно было забросить обратно в сад. Последней Матильда подхватила карту.

Но рассматривать мы её стали, только когда вновь преодолели забор и отошли от дома Уоллисов. Я рассовал по местам артефакты, на удивление не перегоревшие от моей антимагии в сумке Матильды. Надо будет уточнить у ведьмачки, из чего она сделана. Но пока другое важней.

Я растянул свиток под светом фонаря, и Матильда вздохнула. Похоже, у нас ничего не получилось. Хм, правда не получилось, или это своеобразная забота о моём здоровье? А может, я помешал своей особенностью?