Ты сказала, что это сработает

Я смотрела, как Саммер уходит. Она еще ночью переоделась: вместо белых джинсов и туфель на платформе теперь на ней была юбка-макси и шлепанцы. Она заплела две косы и со стороны казалась восьмиклассницей, не достигшей пубертата. Это было мило.

– Ты хоть раз видела, как она ест?

– Нет, – сказала Холли, – вероятно, трескает что-нибудь из своего заплечного мешка. Не удивлюсь, если у нее там месячный запас бэнто[9].

– Возможно, – неуверенно сказала я. – Я беспокоюсь за нее.

– Не стоит. Саммер позаботится о Саммер.

Было здорово стоять на мелком гравии, не ощущать покачивания кемпера и рычания двигателя под сиденьями. Каньон выглядел фотогенично, точно мы стояли перед зеленым экраном, на который накладывали изображение идеального пейзажа Юты при идеальной погоде. Я потянулась и сказала:

– Какие планы?

– Это не ограбление, Саманта. Мы заходим внутрь и спрашиваем, где размещаются собаки. Говорим, что приехали за псом, и, вероятно, подписываем бумаги. Затем, если все идет хорошо, забираем его и уезжаем.

– А Саммер?

– Она пусть здесь остается. Документы на машину и страховку я выкрала, когда она думала, что я сплю.

– Ты это сделала?

– Ну кто-то должен был.

– И мы просто уедем и бросим ее?

– Хочешь пропахать вместе с ней без малого четыре тысячи километров? Кто знает, что ей в голову взбредет.

Да. Да, мне этого хотелось. Я не была готова остаться наедине с Холли. А Саммер мне нравилась. Вот и все. В каком-то смысле Холли казалась более чужой. Моя Холли спала в пестрой футболке с кошками. Она часто носила джинсы и шла на занятия без лифчика, не накрашенная, собрав волосы в хвост. Я искала в ее лице приметы моей некогда задорной подруги. Она стала стройнее, угловатее и носила бледно-желтую блузку на пуговицах. Эта строгая особа была мне незнакома. У этой женщины не было чувства юмора.

– Холли, мы не можем вот так бросить ее здесь.

– А я думаю, Саманта, можем. Что она вообще делает в нашей компании? У нее что, нет известных друзей, которым она может досаждать? Она непредсказуема и, возможно, нестабильна. Все эти ароматические масла и мази, которыми она вечно натирается, – это, наверное, галлюциногены.

– Ты рассуждаешь как моя бабушка. Она просто кажется потерянной.

Холли пригладила волосы, что было равносильно снятию серег перед потасовкой в баре в стиле кантри-вестерн.

– Потерянной, как ты, Сэм? С ней ты чувствуешь себя лучше?

– Вау, Холли.

Я отшатнулась. Это получилось непроизвольно.

– Признайся, Сэм. Тебе тошно при мысли оказаться со мной в одном пространстве. Ты предпочла бы компанию этой ходячей катастрофы.

Я стиснула руки, чтобы не тряслись от разочарования. Конечно, она была права. Ей всегда удавалось раскусить меня – и снова подступила печаль.

– Может, Саммер и ходячая катастрофа, но, по крайней мере, она не такая…

Злая? Жесткая? Серьезная? На мгновение я замялась. Следующее слово могло навсегда изменить наши отношения. Если я собираюсь навесить ярлык на Холли, лучше быть осмотрительной, потому что как только слово будет произнесено, она никогда не даст мне о нем забыть.

В тишине я услышала позади себя голос Саммер:

– Не обзываться. Мусор не бросать. Старое не поминать. Не забывайте правила. И, Холли, перестань расставлять ловушки для Саманты, используя меня в качестве приманки. Она не такая сильная, как кажется.

Яркое солнце Юты высветило морщины на серьезном лице Саммер. Морщины, которые возникли, как у всех нас, смертных, из смеси радости, печали и поражения. Меня, точно катапультой, выбросило в детство, на школьную площадку, и я снова ощутила боль от слов девочек, которые говорили, что джинсы у меня коротковаты, а «колесо» получается отстойно.

Она посмотрела на нас обеих.

– Я вернулась за солнечными очками. Здешнее солнце – жесть.

Уходя, она достала из сумки папку с документами на машину и страховкой и подняла ее прямо над головой, держа мускулистой рукой. Это был достойный щелчок по носу юридической пташки, и мне подумалось: «Очко в пользу Саммер».

– Черт. Ну и шельма, – сказала Холли. – Как думаешь, она много слышала?

– Какая разница, Холли? Зато я все слышала.

Глава 14 Отвергни, прежде чем тебя отвергнут

Холли и я, с насупившимися послебатальными лицами, стояли в информационном центре, расположенном в центре Каньона Ангела, возможно, самого милосердного места в мире. Словно в подтверждение нашей мелочной сущности, сотрудник вел через сувенирный магазин белую короткошерстную собаку, у которой не было передней лапы. Посетители останавливались и гладили неопрятное животное, точно оно было знаме- нитостью.

«Лучшие друзья» – хорошо отлаженная машина. Стоило объяснить цель приезда, и нас радушно приняли, проинформировали и доставили до места. Арахис, как выяснилось, находился в ветеринарной клинике на вершине каньона. Нас провели к микроавтобусу, который курсировал по территории и должен был высадить нас у клиники. Мне хотелось только одного – увидеть Арахиса. Позвонить Кэти по FaceTime. Внимательно рассмотреть цвет ее кожи, самой понять, как у нее дела.