Ты, тобою, о тебе

К моему удивлению, Ты оказалась практичной в смысле умения зарабатывать и, в отличие от меня, быстро научилась пользоваться своим ученым званием: кроме обычной надбавки к зарплате в лаборатории, Ты стала вести на курсе у Маркова практические семинары и вести дипломников; Ты подготовила собственный курс лекций и читала его сразу в нескольких технических вузах; Ты уже сама вела договорные темы на больших предприятиях и консультировала мелкие предприятия; особенно Тебе нравилось работать с торговыми фирмами — они были гораздо щедрей и платежеспособнее… И отовсюду Тебе капали денежки.

— Слушай, Иванов! Что нам с ними делать? — смеялась Ты, принеся домой и выкладывая на стол толстые пачки денег, немного бравируя ими передо мной, еще не привыкнув к их обилию и слегка ностальгируя по былому нашему безденежью и бездомью. — У нас теперь этих денег столько, что даже скучно!

— Терпи! — улыбался я. — Это нам испытание на вшивость…

Но терпеть Ты не желала. В первую очередь Ты ринулась покупать себе одежду и обувь и скоро завалила ими квартиру. Меня эти вороха одежды поначалу умиляли: Ты имела на них право — после многих-то лет воздержания…

По оставшейся аспирантской привычке заниматься с утра до ночи Ты продолжала много работать вечерами, а то и ночами. Однако меня отчего-то беспокоил этот Твой бесконечный труд и вкрадывались сомнения: а не стоит ли за Твоей нескончаемой работой элементарная жадность?..

Когда я заговаривал с Тобой об этом, Ты, прекрасно понимая, о чем я, и чувствуя себя теперь в наших спорах уверенней — кандидатский диплом и заработки Твои с некоторых пор стали в наших спорах существенным аргументом — обрушивала на меня лавину возражений:

— Ты, милый, старомоден, ты безнадежно отстал от жизни… Оглянись вокруг! Время энтузиастов и простодушных романтиков ушло — теперь время прагматиков, делающих карьеры, деньги, состояния. Да, они работают за деньги — но они еще и работают на общество!.. Я ведь не просто зарабатываю деньги — я еще зарабатываю себе имя, авторитет, общественный вес, меня знают все больше и больше людей, и чем больше меня знают — тем больше я могу, в том числе и зарабатывать тоже!.. Ты хочешь, чтобы я, как прежде, сидела в уголке и вязала на спицах? Это мило, конечно — но я хочу быть личностью, причем личностью полноценной и свободной, а свободу, если говорить откровенно, дают только деньги!..

Мои возражения относительно свободы, денег, прагматизма и моих "старомодных" взглядов, отставших от "современной" жизни — я сам чувствовал это — казались против Твоих доводов наивным лепетом: ведь со мной по-прежнему были мои "пыльные" классики, а с Тобой — все современные естественные и экономические науки с их безжалостной формальной логикой, бесчисленные печатные издания и университетские кафедры с миллионоголовой армией современных экономистов, социологов, футурологов, объединенных в одну дружную корпорацию, с известными всему миру именами авторитетов, так что гуманитарию просто даже невозможно противостоять их стальной логике, в которой нет места таким понятиям, как влечения души, сердца, любовь, привязанности, доброта, порядочность, чувство долга, чувства такта, вкуса, гармонии…

Причем Ты теперь, хорошо усвоив социологические уроки и современные методики, в спорах со мной становилась жестко-аналитичной, какой бывала, наверное, на семинарах и в аудиториях, смотрела на меня сквозь прозрачные стекла своих очков очень твердо и серьезно и, наверное, видела во мне лишь оппонента, которого надо переубедить — или уничтожить. После таких споров некоторое время между нами оставался холодок отчуждения…

* * *

Я, конечно, тоже что-то зарабатывал, но Твои заработки не шли ни в какое сравнение с моими. Я даже не знал, сколько Ты теперь получаешь: деньги шли к Тебе из трех-четырех источников одновременно, — а когда я допытывался у Тебя о Твоих истинных доходах, Ты отвечала с громким смехом:

— Милый, да разве в деньгах дело? Пусть эти глупости тебя не волнуют! — и я понимал подоплеку Твоего смеха: когда-то сам говаривал Тебе эти самые фразы; а теперь Ты давала мне понять, что прекрасно помнишь их и возвращаешь их мне. Так что получалось, будто мы менялись в семье местами…

Ты полностью взяла в руки наш семейный бюджет — правда, привлекая себе в помощницы взрослеющую Алену, натаскивая ее и в денежных расчетах тоже, в то же самое время меня от денежных хлопот постепенно освобождая. Ты облегчала мне жизнь; только должен ли я был позволять Тебе делать это?

Зато через несколько лет мы уже жили в собственной квартире, полностью нами обставленной, а летом на пикники и в отпуск на озера с Павловскими ездили уже на собственной машине. И все же нам постоянно было нужно что-то еще, и чего-то все не хватало и не хватало…